Page 34 - Дичаров Захар (ред.). Распятые. Писатели - жертвы политических репрессий. Вып. 5. Мученики террора

Приговор был приведен в исполнение 18 февраля 1938 года в г.Ле-
нинграде.
Определением ВК Верховного Суда СССР от 9 мая 1957 года Приго­
вор ВК Верховного Суда СССР от 18 февраля 1938 года в отношении
Бронштейна М.П. по вновь открывшимся обстоятельствам отменен и дело
о нем прекращено за отсутствием состава преступления.

Передо мной листок с надписью «Архивная справка» и под ней,
ниже — тридцать строк, в которые уместилась трагическая судь­
ба человека, с которым мы пробыли много дней в одной камере
«Шпалерки» — внутренней тюрьмы Ленинградского Управления
НКВД.
Он был арестован 6 августа 1937 года, я — на месяц позже, но
встретились мы позже: меня содержали в одиночке бывшего Воен­
но-каторжного централа на Выборгской стороне и только поздней
осенью перевезли на Литейный и тут водворили в общую камеру.
Это было просторное помещение, про которое кто-то сказал, что
оно — бывшая тюремная церковь, но было в нем скученно и тесно.
И шумно от людского приглушенного гомона арестантов. Я про­
был тут до середины февраля следующего, 1938 года и сейчас,
сквозь частокол минувших лет ясно вижу мужчину чуть ниже сред­
него роста, слегка сутулого, в очках с толстыми стеклами, — Мат­
вея Бронштейна.
В камере были всего две железные койки, одну из которых за­
нимал староста, а другую — «завхоз», который ведал раздачей
пищи. Остальные — 70—80 человек, спали на деревянных щитах.
Их раскладывали на цементном полу, сверху ставили козлы, на
козлы — опять щиты и получалось эдакое двухэтажное сооруже­
ние, которое народный артист Алексей Дикий, пребывавший тут
же, окрестил названием «Отель Шпалер де тюрьм».
Те, кто поступал сюда, в этот «зверинец», отделенный от коридо­
ра широкой стальной решетчатой дверью, укладывались сначала
на пол, а потом, по мере движения — «уход-приход» — людской
массы, удостоивались чести спать на втором этаже. Мне досталось
место на полу, под длинным столом. Слева, рядом, располагался
священник, отец Федоровский, справа — Матвей Бронштейн.
Никаких постелей не было и в помине. Отец Федоровский сни­
мал с себя длинную темно-серую рясу и подстилал, а прикры­
вался фуфайкой. Бронштейн подстилал брюки, а накрывался пид­
жаком.
На допросы днем, как правило, вызывали редко, а чаще всего
ночью. И сон поэтому был зыбкий, тревожный. Слышалось как
33