Page 359 - На колени не встану

12. Фашизм почти всюду в той или иной степени
с помощью голода, террора и насилия проводит прину¬
дительный рабский труд.
13. Монополизация печати в руках фашистской кли¬
ки, в свою очередь, является неотъемлемым инструмен¬
том фашистской диктатуры. С помощью ее фашистские
клики в широчайших, невиданных в мире размерах фаль¬
сифицируют настроения пролетариата, всех трудящихся,
развертывают свою демагогию, хлестаковщину, террори¬
зирование масс и их одурачивание...

23 января 1935 года
Милая Дуня и дети!
Живу текущими событиями. Снова много пищи для
ума и не меньше для сердца. Есть над чем поразмыслить,
есть что перечувствовать... Прочел на днях статью Горь¬
кого «Литературные забавы». Тягостное впечатление.
Поистине нет для таланта большей трагедии, как пере¬
жить физически самого себя! Худшие из мертвецов — это
живые мертвецы да притом еще с талантом и авторите¬
том прошлого. Горький в публицистике всегда был тем
нашим «любимым» русским сказочным героем, который
на похоронах кричит: «Таскать бы вам не перетаскать!»,
а иа свадьбе: «Канун да свеча!» Горький-публицист позо¬
рил и скандализировал Горького-художника. Горький-
художник — это Горький - Буревестник, Горький —
Челкаш, Горький— Коновалов, Горький-публицист —
это Горький-«богостроитель», Горький — «дьячок бур¬
жуазной культуры». Горький-ханжа. Его трагедия — ог¬
ромное художественное чутье и почти никакого фило¬
софского и социологического. Притворство, но факт.
Схватив верхушки и обрывки философии и социологии,
он вообразил, что этого достаточно не только для того,
чтоб «изображать», но и для того, чтобы теоретически
«поучать». Но раньше, по крайней мере, это были только
пусть неудачные, спорадические «вылазки» в публицисти¬
ку. Теперь же он превратил их в систему. И нарушение
морали крыловской басни отметило за себя! Жестоко
отметило! Горький — певец «Человека» — превратился
в Тартюфа, Горький «Макара Чудры», «Старухи Изер-
гиль» и «Бывших людей» — в тщеславного ханжу и
стяжателя «золотых табакерок». Горький — Сокол
в Горького — ума, хотя и «великого». Человек духовно
уже умер, но он все еще воображает, что переживает

341