Page 23 - Романенко 2019
P. 23

И  Вера  осталась.  Они  зарегистрировались,  Ванятку  Федор

            записал  на  свою  фамилию,  и  зажили  они  душа  в  душу.  Но,  как
            говорится, счастье всегда рядом с бедой ходят.
                  Пошла Вера полоскать в ручку белье, и Ванятка с ней. Все бегал
            по берегу, камушки бросал в воду. Потом слышит Вера, шлепнулось

            что  то  в  воду,  глядь,  а  ребенка  нет.  Она  бросилась  в  воду,  ныряла,
            кричала,  сбежались  люди,  стали  искать,  но  безрезультатно.  Потом

            видели, что Вера вынырнула, что-то крикнула, и больше ее никто не
            видел.
                  Нашли их далеко по течению, она прижимала к груди сыночка.
            Похоронил  их  Федор,  и  навсегда  остался  один.  Он  часто  ходит  на

            могилу,  сидит  до  сумерек,  и,  словно  тень,  возвращается  домой,  где
            его никто не ждет.
                  Прошли годы, стерпелся с болью, но память возвращает его туда,

            в то время, где он любил и был любим, где была жизнь, была семья…
                  Вот они собрались на луг, чтобы сложить в стожки сухое сено,
            вышли на дорогу. Федор взял Ванятку, поднял, посадил на плечи, а
            тот смеется своим смехом-колокольчиком:

                  - Папка, я так высоко, ты уронишь меня!
                  А он:
                  - Не бойся, сынок, я тебя никогда не уроню!

                  Обернулся,  глянул  на  Веру:  она  улыбалась,  и  в  ее  глазах  было
            столько любви и благодарности. Федор заметил: уже хорошо видно,
            что Верочка в положении, кто там у них будет, братик или сестричка
            для  Ванечки.  От  этих  воспоминаний  сердце  сжалось,  он  склонил

            голову,  слезы  ручьем  стекали  по  щекам.  Никогда,  никогда  он  не
            услышит тихого Верочкиного голоса и звонкого смеха-колокольчика

            Ванятки.

                                                Лунная дорожка

                  Была цветущая весна, среди крутых берегов течет наш батюшка
            Дон, извиваясь, как голубая лента, то тихий и спокойный, а то подует

            низовка с Азова, и забушует пенной волной, как бы показывая свой
            вольный  характер.  Но  утихнет  ветер,  и  он  как  после  разгулья
            затихнет и понесет свои воды к Азовскому морю.
                  На  яру  сидят  двое,  ему  десять  лет,  ей  восемь,  между  ними  –

            серый  камень,  на  котором  они  бьют  сладкие  косточки  от  жердел.
            Светка  кладет,  Генка  камешком  бьет,  и  поедают,  словно  орешки.
            Генка спросил:


                                                           23
   18   19   20   21   22   23   24   25   26   27   28