Page 44 - Лабиринт Ананаер

депрессия слишком большое слово. Депрессии у тебя не было.
Небольшой отходнячок. С новичками такое случается. Хотя ты и не

совсем новичок.

– Слушай, а покажи мне свои документы! – попросила я в
шутку.

Он извлёк из балахона паспорт, в котором было написано:
«Евгений Александрович Копалкин».

– Говорю же, не совсем.

Я уставилась в трещину на асфальте, вдоль которой мы
шли и которая растянулась на целый километр. Может, мы опять во
сне, который контролирует Ручей, а этот паспорт – спрайт? И

откуда мне известно слово «спрайт»?

– Не грусти, Марусенька, – ласково потрепал меня Ручей, чьи руки
оказались ещё более холодными, чем ожидалось. – Неужели тебе

не нравится вдруг вот так обнаружить, что у тебя есть какая-то
способность, талант?

– Не, такой талант мне не сдался.

– Почему же? – удивился Ручей, состроив при этом выражение,
должное быть милым, но получившееся кривым и страшноватым.
Это он, видно, сам почувствовал и в назидательном тоне

продолжил: «Другие хакеры лет восемь тратят на»…

– Всё равно! – не выдержала я. – Мне это не надо, не надо
понимаешь! Я хочу жить! Жить, а не сны видеть! Плевать мне на

сны! Какой от них толк? Вытащить свисток? Тупо спать?

– Только не убегай, – прошептал он, пытаясь меня взять за руку и
разговаривая со мной так, как разговаривают с кем-то, стоящим на

карнизе двадцатого этажа и собирающимся сигануть вниз. – Это не
совсем сны, ты же знаешь. И жизнь, Марго, скажи, спокойно,
пойдём вот-так дальше, – взял он меня своей ледяной рукой, –

жизнь это как? Это разве не сон? Помнишь, ты мне говорила про
лабиринт? Ты хотела из него выбраться…