Page 95 - Лабиринт Ананаер

или стратегия развития нашей компании, – это обычные
патологические люди. Мóлодежь. Отроки и овцы, сбитые

лабиринтом. Для компании, судя по тому, что их обнаружил Ниязов,
они не представляют ровно никакой опасности. Напротив, их
хакерская атака может служить пока ещё не замыленным средством
пиар. Красивым информационным поводом. Верно было бы взять
их под свой мягкий и ненавязчивый контроль, и в качестве

компенсации за пережитый ужас получить повышение по службе».

«Конечно, – продолжила я уже как бы для самой себе, а не
для воображаемой аудитории, тише и интимнее, – трудно отрицать,

что меня зацепил Ручей. В бесславную эру гиперсексуального
евнушества… короче, без дури, мне было физически, только
физически хорошо. Но могу ли я рассматривать его в качестве

объекта плотского наслаждения, продолжая надеяться на
отношения более высокого порядка с Андреем? Нет. И даже, если
бы я могла так исхитриться и извратиться, чтоб вывернуть это как
необходимое условие для постижения стыда, любви и боли;
преподнести эти акты как искусственную усложненность, которая

из постановочной драмы перетянет меня к настоящему чувству (и
от перфоманса мы перейдем к дзогчену), – все равно нет. Почему?

Начнем с циничного. Он псих и бережёт энергию для

осов. Тем более кинул одну на пирамиде, поверил Ульяне и,
кажется, использовал меня с целью добраться до Ниязова и впредь
намеревался с помощью моих навыков осуществлять свои замыслы.

Почему еще? Потому что».

«Разодря-ть, разорвя-ть, – вот, что надо сделать с
Ананаером», – приплыли чьи-то слова из корпоративного

бессознательного, и меня сморило в душном дребезжащем
автомобиле, пока он не остановился у начищенных карусельных
дверей гостиницы, которые заставляло кружиться ничто.

Невидимый датчик движения.

Также, может статься, письмо Ниязова было ничем.
Спрайтом. А весь опыт осознанных сновидений – болезнью,