Page 157 - Лабиринт Ананаер

водки и превратившаяся в бесповоротный спам – тянет меня вверх!
Несмотря на тягость происходящего, я чувствовала некую силу,

помогающую мне.

Иными словами, я приблизилась к вере в Бога. Не в Бога
лабиринта (имя которого Корпоратократ), а в то высшее, от чего

поют священные ибисы, цветут георгины, текут и двигаются вещи,
змеясь и петляя между явью и сном.

И мгновениями я была счастлива этой лютой полосе моей

жизни и психоатакам, которые приблизили меня к вере. Но, увы!
Увы! Всё вышло куда более обыденно. Меня тащил вверх Трафарет,

и выяснилось наипротивнейшим образом – в осе.

Гадкий символизм заключался и в том, что это обстоятельство

открылось в воскресенье. Помню, запах стоял такой радостный:
пахло берестяными корзинами, отсыревшим мхом и жёлтыми, как
гоночный флаг и один из порхающий над головой воздушных

змеев, початками кукурузы, которые продавала баба с
соломенными космами. Пахло истасканным порванным и

подклеенным рублём (ибо неподалеку велась ярмарка народных

промыслов, где эти купюры, бумажные анахронизмы, кружились,
создавая дополнительный спрос и ностальгический ажиотаж,
которому подверглись расслабленные, отдыхающие люди,
услышав, что ярмарка проводится под лозунгом «без пластиковых

карт»).

Несло, наконец, навозом, так как по лужку ступали с

повязанными на них бантами и заплетёнными косами
миниатюрные туристические лошадки. На ежевичных садовых
шезлонгах с надписью производителя лимонада, установившего тут
же автомат с газированным напитком, дремали люди, несмотря на

выкрики группки развеселившихся балбесов, пускающих железный
квадрокоптер над не имеющими крыши советскими нужниками, и

мимо змеев; несмотря на какое-то очень морское и летнее