Page 411 - Популярный обзор русской истории: VI—XVII вв.

скольку хоть и стал их предводителем, по происхождению был
аристократом. Бояре же на него смотрели косо, хотя и считались
с ним, поскольку за ним стояла реальная сила. К тому же возвы-
сился князь не как командир дворянского ополчения, а как пред-
водитель казачьей вольницы. И оградить дворянские имения
от казацкого разбоя он тоже не мог.
На этом фоне фигура шестнадцатилетнего юноши Михаила Фе-
доровича Романова мало кем рассматривалась всерьез. К описы-
ваемому времени он не успел никак себя проявить. За ним не сто-
яло никаких внушительных военных формирований. В течение
всей Смуты он пребывал в Москве, под крылом своего дяди Ивана
Романова, по всей видимости, смертельно боялся народа и не по-
мышлял ни о какой борьбе с оккупантами. Зимой 1612 г. в разгар
боев под Москвой Михаила с матерью удалось вывезти из Москвы,
и все оставшееся время они скрывались в своем родовом селе
Домнине под Костромой, а затем спасались от польско-литовских
отрядов в Ипатьевском монастыре.
За Михаила было два обстоятельства: он приходился двоюрод-
ным племянником последнему царю из рода Рюриковичей Федору
Иоанновичу и был малолетним. А соответственно, он не успел ни-
кому дать никаких присяг или клятв (и что важнее — нарушить их).
Он не был связан ни с кем кровавым прошлым Смуты и, поэтому
формально не был никому ничем обязан. Ну и еще одно обстоя-
тельство привлекало к нему внимание. Его отцом был патриарх
Филарет. Филарет хотя и был патриархом не совсем настоящим,
а «тушинским», но после смерти патриарха Гермогена других
не было. А если представить себе избрание Михаила на престол
царский, а Филарета — патриарший — то в перспективе возникала
та самая симфония властей, которая всегда была так мила русской
политической философии…
Нетрудно догадаться, что процесс выдвижения, обсуждения
и голосования за тех или иных кандидатов сопровождался массой
интриг, закулисных переговоров и сплетен. В какой-то момент, что-
бы разрядить ситуацию, Кузьме Минину пришлось в приказном по-
рядке отправить членов бывшей Семибоярщины, чтобы не мутили
воду, из Москвы «на богомолье» — замаливать свои грехи перед
страной. К тому же за стенами Кремля тоже было неспокойно. Если
на заседаниях Земского собора обсуждались кандидатуры родови-
тых и обладавших военно-политическим весом фигур, то у Красной

409