Page 359 - Полководцы Древней Руси

которую отвел для него Всеволод. Там они пили малино­
вый мед, говорили о многом, но оба по какому-то молча­
ливому согласию не трогали межкняжескую лествицу.
Олег понимал, что Владимир уже обошел его и что вряд
ли ему теперь удастся догнать Мономаха. Владимир же
мдвл, что неустроенность и изгойство мучают Олега,
встают между ними непреодолимой стеной, и это застав­
ляло его все время быть настороже, стараться не задеть,
не обидеть Олега, а того злила эта уступчивость Моно­
маха. Все чаще и чаще во время пиров Олег вдруг мрач­
но замолкал, смотрел невидящим взглядом перед собой,
забывал о людях, его окружающих, и тогда в горнице на­
ступала неловкая тншина, пока кто-нибудь вдруг не на­
рушал ее громким словом, хорошей шуткой.
В один из дней послепасхальной недели Мономах пот­
чевал в своих хоромах Олега. Тот пришел задумчивый,
тихий, ласково поздоровался с княгиней Гитой, вспомнил,
как встречал ее вместе с покойным Глебом в Новгороде,
а потом, как после похода в западные страны, крестил
здесь же, в Чернигове, новорожденного Владимирова сы­
на Мстислава-Гарольда.
Двоюродные братья сидели во главе стола, и Мономах
про возглашал здравицу в честь дорогого гостя и милого
друга Олега.
Шумел стол, плавно текла беседа, но не было в ней
свободы и истинной радости, угадывалось что-то натуж­
ное, будто давило ее тяжким камнем, и оттого тускнела
ОНа, лишалась соков.
В конце застолья Одег поднял чашу за двоюродного
брата, за княгиню, за дорогих ему людей. Он уже много
выпил, язык его шевелился плохо, но Олег крепился, ста­
рался не смутить покой ГОС1'еЙ. Уходя к себе, он обнял
Мономаха: «Прощай, брат. Если что - не держи на
меня сердца». Владимир обнял Олега, и снова перед ним
был прежний лихой мальчишка - вспыльчивый, заraос­
чивый, добрый.
Через несколько дней по Чернигову молние'й проиесся
слух: Олег Святославич с верными ему людьми, не­
большой дружиной ушел на юг, бежал в Тмутаракань к
Роману Святославичу. Всеволодовы люди бросились в
Олегову половину - она была пуста. Олег увез с собой
каэну, дорогие заморские золотые и серебряные сосуды,
исчезли и все детские его безделицы, которые годами
здесь бережно хранили Святославовы слуги. Передавали,
341