Page 577 - Полководцы Древней Руси

Мономах ходил по палате, закинув руки за спину,
круто повертываясь на каблуках, с нарастающим раздра­
жением думал о том, что рушится начатое большое дело
на юге - новый поход в степь. Приходила мысль - не­
медля отомстить Глебу, стереть с лица земли его города,
спалить их, а самого в оковах привести в :КиеВСБИЙ
поруб.
Решив сделать зто, Мономах тут же УСПОБОИЛСЯ II уже
не торопясь обдумал все заново.
Через некоторое время в Минск к Глебу выехало по­
сольство с предложением о мире. Владимир проси.. Г лс­
ба уняться, по каяться, уйти из смолеНСБИХ земель, жить
в согласии. Мономах и прежде решил, что следует дого­
вориться СО ~воим соплеменником, не затевать войны, не
губить людеи и городов, не разорять смердьих земель.
ОднаБО Глеб ответил заносчиво и деРЗБО. Послам он
заявил, что не только не уйдет из смоленской земли, но
доберется еще и до земель самого Владимира, до Биев­
ских городов. Это означало новую междоусобную войну.
Мономах, несмотря на свои шестьдесят с лишним лет,
действовал решительно и быстро. Уже через несколько
дней он сам с киевской ратью выступил к Смоленску л
вошел в город, где его ждал с дружиной Вячеслав. Вско­
ре к городу подошли дружины Мономаховых сыновей
Ярополка и Юрия, а тю,же черниговская рать с Давы­
дом, Давыдовичю.1И и Олъговичами.
Узнав о начале войны, Глеб отбежал из смоленской
земли и затворился в Минске. В зто время Вячеслав с хо­
ду захватил Оршу, а Давыд и Ярополк с пер~яславскоii
ратью взяли на щит Друцк. Город был разграблен и 'со­
жжен. Но Глеб еще сидел за стенами Минска, и Моно­
мах приказал двоюродному брату, сыновьям и сыновцам
идти и брать город приступом.
Вскоре Мономахов а рать обступила Минск. Город
был укреплен хорошо: с Глебом в Минске засела его дру­
жина; воорущил он И вывел на крепостные стены и горо­
жан. Здесь, в Полоцкой земле, которая испокон века вое­
вала с :Киевом, сделать зто было нетрудно. Теперь Глеб
приготовился к бою, но каково же было его удивление,
когда он увидел, как прямо напротив городских ворот,
посреди Мономахов а стана, воины ставят для великого
князя избу. Это означало долгую осаду, голод и жажду
и, наконец, сдачу, разграбление и поток и пожар, а для
сам()го Глеба - позорный плен. С городских стен виде­
ли, как Мономахов а рать облегала город, как уходили по

51,3