Page 90 - Наше дело правое
P. 90
Найвин не знал, сколько времени прошло, когда он наконец, совладав с
собой, смог подняться на ноги, на прощанье коснувшись губами ее губ.
Вилара что-то пробормотала, но не проснулась.
Тихо одевшись, он взглянул напоследок на дочку. Поцеловать не
решился, она легко просыпалась, да и он уже всерьез сомневался, что
сможет после этого уйти. Но после первого же шага к двери его остановил
тихий сонный голос:
— Ты идешь воевать, папа?
Пришлось вернуться и присесть возле Лины.
— Да, дочка, я иду воевать.
— Возвращайся скорее, мы с мамой будем тебя ждать.
Сердце сжалось, но он собрался и заставил голос не дрогнуть:
— Я вернусь. Вы только ждите…
— Мы ждем, — пробормотала девочка, уже засыпая. Найвин провел
рукой по ее волосам, тихонько поцеловал в лоб и встал.
Он подошел к двери и оглянулся. В комнате мирно спали два самых
дорогих в его жизни человека.
За которых он сейчас шел умирать…
На вершине холма дул сильный холодный ветер. Но Найвин даже не
замечал его ледяных прикосновений — он мучился от боли в сломанных
костях и порванных мышцах. Справа и слева, спереди и сзади — везде
вокруг него так же корчились от боли еще почти полсотни человек.
Странник не бросал слов на ветер. Он обещал мучительную смерть, он ее
обеспечивал. Ничего удивительного в том, что они ему поверили. Крылось
в нем что-то такое, что не позволяло усомниться в его словах. Найвину
вспомнилось, как чужак ломал его кости и рвал плоть. Легкими, едва
заметными, со стороны казавшимися такими слабыми движениями. И ни
одной эмоции на лице. Ни злости, ни удовлетворения, ни жалости.
Сплошное сосредоточенное равнодушие. Человек, выполняющий не
слишком приятную, но и не очень-то и противную работу. Наверное, он
тоже лучший в своем деле.
Ни одна из ран не была смертельной, но приносила огромную боль.
Как и оговаривалось. Окончательно они умрут только тогда, когда враг
покажется на горизонте.
Сквозь кровавый туман в глазах Найвин увидел приближающийся
силуэт. Человек подошел и сказал:
— Всё. Пора, — значит, враг уже показался.
Странник наклонился к его уху, прошептал:
