Page 144 - ПАМЯТЬ ПЛОТИ_Neat

та, нет тех чувств. Все, все вокруг изменилось с ее Ильей, ушло даже любимое имя.
Все ушло, осталась одна боль. Ее боль…
Сквозь дремоту, туманящую голову, через мысли, расплывающиеся в сознании,
Лена увидела Родиона, входящего в комнату. Он виновато улыбался и слегка разводил
руками, показывая ей открытые ладони, словно хотел сказать, что явился с добрыми
намерениями. Она приподнялась на постели, импульсивно коснулась грудей - показа-
лось, что они вновь, как в прошлый раз, открыты с горячим вызовом. С ужасом обна-
ружив, что так оно и есть, груди выкатились на промысел приключений без ее ведома,
постыдно обнажившись перед самцом, приближающимся к ней и исходящим слюной
от желания, Лена закричала что было сил, завизжала от злости на Родиона, на себя и
весь мир, утопающий в похоти, намереваясь вцепиться в глотку призраку, как только
тот проявит недвусмысленную инициативу и протянет руку до ее прелестей.
Визг Лены оборвался, когда Родион вместо того, чтобы коснуться ее тела, воздел
руки вверх, словно араб в молитве, и растворился в дневном свете. Тяжело дыша, Лена
открыла глаза, нащупала «беретту» под подушкой и тревожно оглядела комнату. Ра- зу-
меется, никого, и платье застегнуто под самое горло, так во сне можно и удушиться.
Она что, действительно кричала? Ванюшка спал с самым невинным видом, высунув
из-под одеяла пухлую ручку, он явно ничего не слышал.
Лена вытащила пистолет и, опираясь на него рукой, поднялась с постели. И тут
крик, потрясший ее в видении минуту назад, повторился с прежней страстью и болью,
только теперь он рвался из ее гортани, скованной немотой Морфея, не внутрь ее са-
мой, а доносился откуда-то из-за стен комнаты, в которой она стояла, сжимая в руке за-
ряженную «беретту». Мгновенно она поняла, что это Даша, больше некому, кину- лась
к дверям и стремглав вылетела к лестнице, ведущей на чердак.
То, что увидела она с порога мансарды, лишило ее возможности размышлять,
трезво оценивая обстановку. Мысли уступили место действиям, первым из которых
пистолет был снят с предохранителя, после чего рука, обретшая с «береттой» мощь
молнии, ударила в точку, возмутившую глаз более всего в открывшейся перед Леной
картиной. Курок был спущен, пуля вошла аккурат в распахнутую на брюках калитку.
Человек в камуфляже взвыл нечеловеческим воем, истошным и резким, обагрив кро-
вью метнувшиеся к ширинке кисти рук, и рухнул на колени у опрокинутого набок
кресла-качалки.
«Когда ты хочешь до чего-нибудь дотронуться рукой, ты ведь не промахиваешь-
ся. Пистолет - твоя рука, не сомневайся в этом и ты не промахнешься». Надо же, как
просто. Отдача не вырвала из ее рук «беретту», звук выстрела не сорвал барабанные
перепонки. Мужлан, покушавшийся на честь ее дочери, повержен.
- Ма-а-ма-а!!!
Половой монстр бледен, как подлунный снег в ночи, он не в силах даже удер-
жаться на коленях. Он падает дальше, лицом в пол, с грохотом полена. Чем он займет-
ся в дальнейшем, кому и где будет нужен, если выживет?
- Мама!
- Доченька! - Лена вышла из ступора, подбегая к Даше, лежавшей в неестествен-
ной, будто в ломке, позе возле кресла. - Как ты, милая, что ты, у тебя все в порядке?
Не бойся, все уже позади! Все позади, Дарьюшка, все у тебя будет хорошо. Никто не
посмеет, больше никто не посмеет до тебя дотронуться!
- Что ты наделала, мама! Не тронь меня, мне больно! Ты что, не видишь, я сло-
мала ногу… А-а!
- Ногу? Какую ногу? Дай я посмотрю, что у тебя с ногой. Это все он, да? Ты со-
противлялась?
- Оставь меня! Отойди же, ну… Помоги лучше парню, которого ты подстрелила.
Иди же, иди к нему, сделай что-нибудь! Ты убила человека, который спешил мне на