Page 155 - ПАМЯТЬ ПЛОТИ_Neat

- Я плохо одета. Посмотри, как одеты все вокруг. Посмотри, посмотри… Ты не
предупредил меня, что шведы такие… такие вылизанные. Я выгляжу тут как мокрая
курица в этой куртчонке и джинсах.
- Как мокрый цыпленок.
- Вот как! А ты…
- Не надо.
- Хорошо, я не буду. Последний вопрос. Можно?
- Если он о Стокгольме, то да.
- Он о Стокгольме. Что мы тут делаем, Никки? Зачем мы сюда приехали?
- Честно?
- Честно.
- Если честно, то я не знаю. Мне сказали, чтобы я отвез вас в Стокгольм, и я это
сделал.
- Ты раб?
- Раб.
- Раб лампы?
- Лаб рампы… - попытался он скаламбурить. - Какая разница, кто я. Все мы где-
нибудь служим. Придет время, ты это поймешь.
- Ты раб лампы или ты мой друг?
- Я твой друг.
- Тогда скажи мне…
- Последний вопрос уже был. На этой станции мы выходим.
- Сколько тебе лет, Никки?
- Триста двадцать. Я самый молодой джинн из всех джиннов ламп стокгольмской
подземки. Ты веришь в Бога, Даша?
- В Бога? Почему ты спрашиваешь?
- Потому что хочу, чтобы твое везение продолжалось не день и не два. Пусть те-
бе повезет в этой жизни. Она не так чиста, как ты.
- О чем ты?
- О наших делах.
- О наших делах? - Даша доверчиво смотрела в глаза Никки. - Кажется, я пони-
маю. Хорошо, я буду молиться. Как смогу.
*
На эту встречу, организованную все тем же вездесущим Никки, Петр шел без
особой охоты. В ногах ощущалась какая-то похмельная слабость. В голове веселые
барабанные палочки выстукивали ритм басенной строки: «По улицам слона водили;
как видно, напоказ». Он уже давно ощущал себя таким слоном.
В ресторане «Фрецгатен» столики были круглыми, потолки высокими, а окна па-
норамными. В каждой арке такого окна стоял мозаичный Стокгольм, холодный и су-
мрачный в разгорающейся весне. Пронизанный дизайном город и в кабаках своих изо-
щрялся как мог. Даже блюда в ресторане решались сначала композиционно, и уже во
вторую очередь - на потребу всяких прочих гурманов.
Человек, которого они ждали, явился спустя пять-семь минут. Худой морщини-
стый старикашка в строгом костюме, с тростью и в необычном пенсне. Левый глаз его
был заклеен пластырем телесного цвета, что обнаруживалось при ближайшем рас-
смотрении, а издалека казалось, будто дед заговорщицки подмаргивает кому-то из зна-
комых. Или целится в кого-то из пистолета.
- Господин Блумберг! - Никки говорил негромко, но внятно. - Господин Назаров!
Представленные друг другу господа обменялись сухими кивками, ни один из
них, похоже, не собирался подавать руки другому. И никого из них это не огорчало.
Приятно видеть за одним столом столь воспитанных и достойных джентльменов.