Page 80 - книга Чалтырьв годы войны все

Из книги «ПАМЯТЬ». Трагические сообщения о гибели сыновей по четыре раза прихо-
дили в ceмьи Хачатура Кристостуряна, Луспарона Срабионяна, Хачатура Хечояна из Чалтыря,
Асватура Млтыхяна из Крыма, Каспара Тышлангяна из Больших Садов, Хунгианоса Тащияна из
Ленинавана, Хунгианоса Баева из Красного Крыма. В 33 семьи они приходили по три раза, а в бо-
лее чем 200 семей — по два раза. У многих матерей слезы высохли от частых вестей о гибели род-
ных и близких. Рыдала и стонала наша огромная страна, но она не стала на колени и ценою огром-
ных жертв отстояла свободу и независимость.
О переживаниях и страданиях родителей одной такой семьи — рассказ Сурена Овакемовича
Срабионяна:
— Вместе с нами в бывшем хуторе Красный Чалтырь жила и семья дяди — Лусегена Хейгетяна.
Однажды, в День Победы, он пригласил нас, молодых тогда ребят, в свой дом, в зал, где висели
на стене увеличенные портреты его сыновей, погибших на войне Петроса, Крикора и Тиграна.
Надев военную фуражку, стал поочередно подходить к каждому портрету и причитать: «Дети мои
до-рогие, где вы теперь? Что за горе обрушилось на наши головы! Мы же вас вырастили не для
того, чтобы положить в землю, а для того, чтобы трудились на ней. Мы даже не знаем, где ваши
могилы, чтобы прийти, поплакать, излить свое горе, остудить сердце, смягчить страдания, успоко-
ить себя. Мать каждую ночь достает из сундука ваши рубашки, перебирает, гладит и перекладыва-
ет их, разговаривает с вами и только этим утешает себя. Закатилось бы солнце этого проклятого
Гитлера, подох бы он в утробе матери и не причинял бы нам все это горе. Ведь вы, когда уходили
на фронт, даже курицу не резали, как же могли уцелеть в этой бойне?» После долгих причитаний
он поочередно поцеловал портреты сыновей, затем подошел к нам и поцеловал нас в лоб. По его
щекам обильно текли слезы горечи.

Мать подолгу стоит у портрета. «Вдруг сыночек стоит у порога?»
Ей сказали, что сын убит. Но опять никого... И опять тишина.
Но она не поверила в это. И опять, ожиданьем объята,
И когда кто-то в двери ее постучит — Мать глядит на портрет...
В сердце хлынут надежда с тревогой. Но на то и война,
Встрепенется она и к дверям заспешит: Чтоб сынов забирать без возврата…

Эти стихи Хевонда Остапыча Кристостуряна лучше всего передают чувства матерей.
Атоян Гузаде Тумасовна, которая так и не дожда-
лась своего сына, пропавшего без вести, до конца
своих дней пыталась узнать, где похоронен её сын.
Как вспоминают ее близкие, губы матери часто
шептали : «Под каким курганом, в каком поле, у
какого села или города лежишь ты, сыночек».
Так страдали, переживали, горевали, скорбели и
умирали многие матери не вернувшихся с фронтов
войны бойцов-воинов.
К сожалению, наши жертвы не заканчивались по-
терями только на фронтах. Кровожадный враг ис-
треблял женщин и детей, стариков и больных. Бы-
ло убито 61 человек мирных жителей района.
В страшные дни первой оккупации района в нояб-
ре 1941 года за укрытие двух раненых советских сол-
дат немцы расстреляли Искуги Мануковну Берберян и
двух ее взрослых дочерей — Аракси п Вартитер из
Больших Салов. И за все дни нахождения в селе, пока их не выбили наши
войска, немцы не разрешали хоронить свои жертвы. Узнав о расстреле матери и двух сестер из
письма от сестры Варсеник находящийся на фронте сын Искуги Мануковны — Хачерес с особым
ожесточением стал бить врага. В одном наступлении он бросил гранату во вражеский окоп, убив
разрывом гранаты пятерых немецких солдат. В своем последнем письме сестре он написал, что
сполна отомстил за мать и сестер и что теперь и умереть не жалко. Он погиб в 1944 году.
В первые же дни оккупации района, в ночь с 22 на 23 ноября 1941 года наши самолеты соверши-
ли налет па вражеский аэродром, устроенный немцами недалеко от Ленинавана. Время было тре-
вожное, п поэтому мало кто спал. Услышав гул самолетов, люди стали выбегать из домов, направ-
ляясь в окопы, в степь и балки. У одной из женщин на руках был зажженный фонарь «летучая
мышь», который она забыла потушить. Увидев огонек во время налета наших самолетов, немцы
приняли его за сигнал с земли, а людей за партизан, стали жестоко расправляться с ними, убивая
их не выстрелами, а штыками и прикладами. Крики ужаса, вопли и стоны раздавались отовсюду,
но они длились недолго. В это время выбежал из своего дома и Манук Ованесович Герданян со
своими детьми Хачатуром и Ованесом, 13 и 15 лет. Его двор выходил к балке, и поэтому они побе-
жали в сторону балки. Но немцы настигли его и вонзили штык в живот, он успел только крикнуть
сыновьям «убегайте», как второй удар штыком проткнул его горло и он упал замертво. Растерян-
ные и испуганные мальчики стали убегать, но озверелые бандиты настигли и их, причем Ованеса
уже в камышах, и убили таким же безжалостным образом. В эту ночь был убит и отец семерых сы-
новей, пятеро из которых погибли на фронте, 65-летний Хунгианос Вартановнч Ташиян, и другие.
Когда на второй день рано утром, не сомкнув глаз за всю тревожную ночь, люди стали выходить
из домов, то перед их глазами открылась ужасная картина карательных действий кровожадного
врага — окровавленных трупов лежали в разных местах растянутого хутора.

80