Page 134 - Так по-разному о любви

-133-

Прошла проводница. Раздала бельё немногим вошедшим, зная по опыту, что вагон окончательно
заполнится только глубокой ночью, уже в Карелии.

Мама с дочкой застелили верхнюю и нижнюю полки. Протерли стол, окно, все поручни и выступы
влажными салфетками. На полотенце, взятое из дома, поставили кружки донышками вверх,
водрузили двухлитровую бутылку питьевой воды. Пользуясь отсутствием соседей, они
переоделись в бриджики и футболки, используя простынку в качестве занавески, затем надели на
ноги закрытые шлепанцы. Аккуратно сложив вещи, убрали их в большом пакете на третью полку.
Марина достала вязание: большущий клубок и начатую еще зимой шаль с замысловатым узором.
Лялька обложилась журналами, которые не успевала прочитать во время летней сессии, так как,
чтобы родители были счастливы, приходилось учиться максимально добросовестно. Первые часы
пути прошли тихо и спокойно. Но вот на какой-то станции к их вагону потянулись пассажиры…
По другую сторону от стола нижнюю полку заняла женщина неопределенного возраста, но весьма
определенных форм. Толстуха, кряхтя и охая, затолкала под полку большущий чемодан, под стол
со своей стороны поставила баул с провизией.

- Вы до самого конца, до Новороссийска поедете? – строго спросила она, отдышавшись.

- Нет, мы до Староминской.

- А там море есть?

- Нет. Мы оттуда в Ейск поедем, - спокойно и доброжелательно пояснила Марина.

- С младшей сестрой едешь? - легко перешла на «ты» соседка.

- С дочерью.
- В шестнадцать лет, что ли, родила? Из молодых да ранних? – с явным осуждением спросила
толстуха.

- В двадцать, - соврала Марина, чтобы не расстраивать соседку. На самом деле Оля-Лялька была
долгожданным ребенком и появилась на свет, когда Марине было двадцать девять, а Лёне -
тридцать два года.

- Мать-одиночка, значит? – продолжала «клеймить» Марину попутчица. Видимо, для хорошего
самочувствия толстухе нужно было видеть во всех пороки и червоточинки.
- Ну, почему же? Просто я рано вышла замуж, - все еще спокойно отвечала Марина, но что-то в ее
тоне уже почувствовала Лялька и, свесив голову, подмигнула матери: держись, мол, не выходи из
образа.

- Мамочка, дай яблочко.

- Сейчас, девочка моя, - Марина вытащила пакет с яблоками и протянула дочери. – Забирай сразу
все, яблочная душа.
- А муж-то у тебя кто? Пьет небось?- не унималась соседка.

- Это допрос? – Марина неожиданно изменила тон и пошла в наступление. – Ты из полицейского
участка, дознаватель по призванию? Протокол заполнять будешь или так запомнишь?

Слегка ошарашенная толстуха захлопала глазами, удивленно уставилась на Марину. Но та, как ни
в чем не бывало, продолжила вязать. Крючок так же плавно подхватывал петли, соединяя их
между собой.