Page 58 - Так по-разному о любви

-57-

был подготовить одно стихотворение о любви (женщине, весне) или спеть о том же
самом, а то и сыграть на любом музыкальном инструменте. Лариса представила себе нечто
романтическое, исполненное на ударных инструментах, и возжелала это услышать.
Выступающий должен был определяться лотереей. Номерки, совпадавшие с номерами столов и
стульев, должны были выдавать при входе. Такие вот традиционные девичьи посиделки –
повздыхалки… Чтобы не оказаться за пустыми столами, все дружно сбросились на чай, кофе,
конфеты и печенье.
Идти Ларисе не хотелось ужасно. Во-первых, общага была далеко от ее дома, во-вторых,
конец марта погодой не радовал: то дождь со снегом, то снег с дождем; а в-третьих, у нее были
друзья, не имевшие уже никакого отношения к университету, но с которыми ей было гораздо
веселее и интереснее проводить свободное время. И жили друзья Ларисы с ней в одном дворе,
что вступало в неразрешимое противоречие с «во-первых».
Вот маме идея посиделок понравилась бы. Она вообще была человеком общительным и
праздничным. Папа обожал маму и потакал всем её празднично-посиделочным затеям: в доме
часто были гости, дни рождения и памятные даты отмечались весело и шумно. Отец – бывший
военный - рассказывал, что в дальних гарнизонах, где обитали порой в ужасных бараках, в
тесных и густозаселённых общежитиях, именно эта мамина весёлость помогала жить,
скрашивала тоску по большим городам, где многие офицеры и их жёны выросли. Она была
вечным председателем «женсоветов», массовиком-затейником, жилеткой для слёз… Лариса,
судя по всему, была не в маму.
В прихожей зазвонил телефон:
- Алло, - настороженно произнесла Лариса, смутно догадываясь, кто ей звонит.
- Лариса? Это Раиса Яковлевна. Я уверена, что ты не забыла про наш вечер поэзии при
свечах…
- Раиса Яковлевна, такая погода …
- Погода весну не отменяет. Не подводи меня. Вдруг кто-нибудь из деканата заглянет на
огонек, - в голосе куратора появились угрожающие интонации.
- Я буду. Обещаю, - поспешила заверить Лариса, понимая, что не стоит будить лихо,
пока оно тихо.
- Вот и умница! – голос куратора, которую за глаза звали Ряша, потеплел. – А из наших
никто с тобой рядом не живет?
- Нет, к сожалению, - ответила Лариса и мысленно добавила: «а то бы такси дешевле
обошлось».
- Мы тебя ждем, Ларочка, - прозвучало в ответ.
Ну почему она никогда не могла соврать, что заболела, что прорвало трубу, что затопили
соседи, что потеряла ключи и до прихода родителей невозможно выйти из дома… «Им
мероприятие для галочки, а мне, несчастной, путь во мраке сквозь непогоду»,- сама себе уныло
посочувствовала Лариса.
Даже пожаловаться было некому. Родители только вчера уехали на юг, «чтобы увидеть
цветущие сады». Это мама придумала, как – никак профессиональный художник. Вот она бы с
утра поехала помогать обустраивать это «муроприятие». И папа пошел бы с мамой, и первым бы
начал стихи читать… Однако грустить уже не оставалось времени, нужно спешить мыть голову,
сушить, наводить красоту.
Через 2 часа Лариса была готова к выходу из дома: волосы зачесаны назад и собраны на
затылке в узел. От тяжести волос голова горделиво приподымалась, создавая нужный эффект.
Бежево-золотистые тени, переходя в молочно –шоколадные, подчеркивали выразительность
темно-карих глаз в обрамлении длинных черных ресниц. Высокие скулы, прямой нос с
изящными ноздрями, небольшой рот с капризной пухлой нижней губой, контур которой Лариса
лишь слегка намечала, чтобы придать определенность очертанию, маленький упрямый
подбородок. Как говорила мама, «породистому лицу излишки косметики только вредят».
Бежевое платье, маленькая фетровая шляпка типа канотье, шарфик и высокие сапожки
на шпильках в тон, а главное, шоколадное кашемировое пальто – мягкое, роскошное, мечта для