Page 107 - А И Б СИДЕЛИ НА ТРУБЕ (Автосохраненный)

это был компот из сушеного чернослива… А потом наступил страшный голод.
У мамы нас было двое, я и младшая сестренка Римма. Мама работала на ВРЗ,
часто оставляла нас одних. Весной мама собирала на поле возле Сугайкасов
гнилую мерзлую картошку, пекла из нее что-то похожее на блинчики. Масла
не было, она жарила их на касторке. Моя сестричка умерла от голода и
воспаления легких. Ей был год и пять месяцев.

Горе

В начале 42-го года папа ездил за пополнением новобранцев в Сибирь. Ему
разрешили ненадолго остановиться в Канаше. Он уехал, а мама осталась в
положении. Когда родилась сестренка Людмила, мама повезла нас к
бабушке Дуне под Казань. Сначала в поезде нас пустили только в тамбур – у
мамы на руках грудной ребенок и чемодан, а я держусь за ручку чемодана. В
полу большая дыра. Страшно. Нас пожалели и впустили в вагон. А там все
полки заняты ранеными. И стоит страшный запах крови и гноя… Я была одета
в папину гимнастерку, она закрывала мне колени, рукава волочились по земле.
Когда бабушка увидела нас – зарыдала. В деревне мы ели морковную и
картофельную ботву, гусиный лук, сморчки… В хлеб добавляли тертую
картошку, желуди, лебеду… Однажды волки загрызли нашу овцу. Унести не
успели – поднялся шум. Из шкуры этой овцы мне сшили меховушки. Я
проносила их всю зиму с калошами.

Гороховая каша

Это вкус Победы! В колхозе в этот день был большой праздник. Бабушке в
честь Победы выдали солод и горох. За всю войну мы впервые наелись
гороховой каши. Вкусно, сытно, радостно… Потом мы с семьей много
переезжали – Белоруссия, Германия, Москва… Папа не любил вспоминать про
войну. Мне запомнился один его рассказ. Во время боев под Наро-Фоминском
был трескучий мороз. Так холодно, что ночью немецкие и русские солдаты
спали на снегу – такое было негласное перемирие. А утром снова в бой.
Однажды мимо вели пленного фашиста, кто-то задел его руку и вдруг палец
его отвалился. Так сильно были отморожены руки.

107