Page 25 - А.Чурсин_Neat

24

как только старый занавес, кряхтя, уплывал наверх, а её освещали яркие
прожекторы. Лодке нравилось, что её так любят зрители. Потом приходили люди,

усаживались на её спину и долго пели, играла музыка. Когда люди возвращались за
кулисы, и лодка оставалась одна, снова начинались овации, раздавались крики

"браво", и на сцену перед лодкой падали букеты...
Люди возвращались и вставали перед лодкой, тоже стараясь получить свою
долю зрительской любви. "Пускай, пускай поплавают в волнах моей славы," –
великодушно думала артистка.

Занавес возвращался, а лодку бережно уносили в уютный подвал. Долго не
могла уснуть: ей слышались музыка, аплодисменты и громкое "браво!".
"Как хорошо, что сбылась моя мечта, и я нашла своё призвание" – радовалась

лодка. Но когда она, наконец, засыпала, артистке снились ласковые волны, чистое
голубое небо, два весёлых брата весла и влажные прибрежные камни.

Музыкальная история

Гитара долго лежала на шкафу и пылилась, от этого сёстры-струны грустили и
расстраивались. Но однажды, когда в доме стало шумно и весело, чьи-то

любопытные руки сняли гитару со шкафа и поставили на диван. Пришла мягкая
тряпка и деловито пробежалась по её пышной фигуре с изящной талией. Гитара
засияла от радости. Но тут оказалось, что первая, самая тонкая юная струна больна и
совсем слаба. Срочно послали за камертоном.

– Здравствуйте! – сказал камертон звонким металлическим голосом. Он
железно знал своё дело и никогда не ошибался в диагнозе. К тому же, покрытый
сверкающим никелем, был просто неотразим:

– Меня зовут Ми! Кто больная?
Но струны молчали... Они не понимали его языка. Отозвалась только первая
струна, которая смотрела на камертон доверчивыми, влюблёнными глазами. Робким

голосом она хотела сказать "я", но почему-то получилось неуверенное "ми". И о,
счастье! Камертон выбрал именно её и сел напротив:
– Милая, я очень рад, что мы тёзки! Скажите "ми-и-и".

– Ми-и-и", – слабо отозвалась больная.