Page 27 - Дичаров Захар (ред.). Распятые. Писатели - жертвы политических репрессий. Вып. 5. Мученики террора
P. 27

скольку я уже не доживу до его возвращения, надеюсь, что он
      прочтет эту рукопись, если вернется. Декабрь 1974 года». В лаге­
      ре после известия о смерти отца Николай Браун записал книгу
      стихов «Поминальные строки»; так удивительным образом совпа­
      ли названия. И когда эти книги легли рядом, получился диалог
      сквозь колючую проволоку. Прямым предком матери был кост­
      ромской крестьянин Осип Комиссаров, который спас-императора
      Александра II от покушения террориста Каракозова. Случайно
      оказавшись в Летнем саду, Осип увидел, как студент прицелился
      в царя, и ударил по револьверу; пуля ушла вверх. За избавление
      государя от смерти Осип Комиссаров был произведен в дворян­
      ство. Имя Марии Комиссаровой не обошло разгромное Постанов­
      ление ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» от 1946
      года, где наряду со стихами Ахматовой ее стихи также были при­
      знаны упадническими. Десять лет она была лишена возможности
      публиковаться.




                         ВЗРЫВ МАВЗОЛЕЯ

         Николай Николаевич Браун был арестован ленинградским КГБ
      весной 1969 года и осужден на 10 лет по 70-й статье УК РСФСР —
      за антисоветскую агитацию и пропаганду. Состав преступления
      заключался в распространении и чтении своих стихов, а также
      исполнении собственных песен. Стихи с протестом против ввода
      войск в Чехословакию он открыто декламировал в Ленгорсуде.
      Гражданской публики почти не было, в зале сидели только чекис­
      ты в мундирах. Однако они неожиданно оказались внимательны­
      ми слушателями, возможно, их интересовало, какое может быть
      противостояние курсу партии и правительства.
         На суде разрешили присутствовать только родителям, да на
      одно из заседаний была допущена делегация правления Союза
      писателей. Н.Н.Браун не являлся членом этой творческой организа­
      ции, тем не менее ленинградские писатели в дежурном порядке
      сочли своим долгом ознакомиться с политическим процессом по
      делу молодого поэта, еще недавно подававшего большие надежды.
         Первый адвокат, Ярженец, оказался человеком очень непоря­
      дочным: взял от родителей деньги, но подсудимого защищать не
      стал и категорически отказался вернуть гонорар. После смерти
      отца, Николая Леопольдовича, он приходил к вдове и спрашивал,

      26
   22   23   24   25   26   27   28   29   30   31   32