Page 139 - Wishnjakowa-RGB-A-5-145x205_mm

* * *

Когда Алма с детьми вошла в дом, гостья упала к ее ногам:
- Низкий поклон тебе, мать, за нашего Теодора!
Худенькая, постаревшая раньше времени женщина, обнимала
растерявшегося сыночка. Сбиваясь и перескакивая с одного на
другое, она, то начинала расспрашивать его о чем-то, то вдруг, не
дослушав, принималась рассказывать сама…
…А помнишь, - она заглядывала в голубые, как ясное небо,
глаза сына, - ты любил смотреть, как я вязала тебе носки из
крашеной овечьей шерсти? Ты гладил своей маленькой ладошкой
меня по щеке и приговаривал: «Моя мути»… Неужели забыл?..
После того, как ты потерялся, я, чтоб не сойти с ума,
бессонными ночами принималась вязать… Стоило преклонить
голову к подушке - мне снился один и тот же сон: я примеряю
на твою ножку обнову, а она не подходит по размеру - маловата...
Я снова за спицы! И опять снится примерка! И опять ножка
длиннее… Семья думала, что я уже никогда не выкарабкаюсь из
этого состояния…
Но однажды закончилась шерсть… Я разложила все носки по
парам, и вдруг... Меня будто со дна черного омута вытолкнули! Я
поняла: ТЫ - ЖИВОЙ!
- Как же ты… это поняла, мути?
- Если каждая новая пара получалась чуть больше предыдущей,
стало быть, твоя ножка растет! А это значило - что РАСТЁШЬ И
ТЫ!!!
Каждый день всей семьей мы молились, чтоб бог хранил тебя
и помогал людям, которые заботятся о тебе!
Боже мой, боже мой... Мой милый сыночек, как же ты похож
на отца! – она рассматривала каждую веснушку на лице сына,
каждую трещинку и царапину на его больших руках... Плакала,
и говорила… говорила… говорила…
Оказавшись в центре внимания, Мусульман изо всех сил
напрягал память, морща лоб и ероша свои рыжие волосы,
старался вспомнить хоть что-то... Но, увы! Память молчала... Он
не знал куда деть себя от смущения и… беспомощно оглядывался
на Алму… В его глазах было столько смятения и боли, столько
недоумения, радости и... невероятной муки… Умом он понимал,

139