Page 120 - РАЗСКАЗЫ 1911 ГОД.

III

Старый капельмейстер Познер в кителе, надетом на голое
тело, распустил виером по своей волосатой груди широкую

сивую бороду, сладко зажмурил глаза, засмеялся
безчисленными добродушными морщинками на висках и
сказал:

- Господи! Через два дня с нами уже будет наш Залман. Наш
великий будущий музыкант. Вы слышите меня, Соня и Лида?

— Мы слышим —в один голос протянули хорошенькие Соня и
Лида.

— Так почему же вы до сих пор не стерли пыль с футляра
виолончели? Ведь, это же ваш родной любимый брат!..

Господи! Опять мы услышим дедовскую виолончель!.. Как вы
думаете, не переставить ли нам диван из кабинета в зал. В
зале больше воздуху и солнца. Залман, милый Залман, тебе

будет очень хорошо спать.
Старый Познер и его дочери Соня и Лида, смеясь и задыхаясь,

перетащили из кабинета в зал тяжелый дедовский диван.
Чтобы изолировать и сделать уютней комнату они придвинули

диван вплотную к запертым в прихожую дверям, понастилили
ковров, и на самом видном месте бережно установили особую

фамильную гордость— красного дерева футляр, с дорогой
дедовской виолончелью. На футляре уже не было ни пылинки,
и одна из его полированных граней горела на солнце

лучистым кровавым огоньком.

IV

Рано утром в субботу Мишка Ляхов вышел из под ареста,

исповедовался и причастился, погулял над разливом
Лиходейки по деревянным мосткам, и в десятый раз

припомнил по порядку все: поломанную об его голову
капельмейстерскую палочку, струящиеся с кончиков вёсел
шарики воды, самодовольную рожу волторниста Вострякова,

праздничную шляпку модистки Тани. Он вдруг затосковал. Как

и все эти дни жутко и радостно синело небо и роскошно

117