Page 58 - РАЗСКАЗЫ 1911 ГОД.

А рассердился он за то, что лишили его прав. И в самом
деле, вчера человек был волен над жизнью и смертью тысячи
душ, вчера имел право продавать, а сегодня должен
человеческое достоинство уважать. Тысяча душ одним

мановением руки была произведена в человеки и тысяча душ
подняла головы. О, какими гордецами ходили тогда Охримы и
Терешки, Килины и Оксаны. Они воображали, что и в самом
деле сейчас сделаются равноправными гражданами
Российской Империи...
Сдав в аренду на многое множество лет имение, помещик
уехал заграницу, а больница покряхтела-покряхтела да и
скончалась—от голода, конечно.
Помню я два события: прилет саранчи, которую прогоняли

звоном медных тазов и ожидание воли. Мы с сестрой, которая
была старше меня на два года, путали эти два обстоятельства.
Волю мы представляли себе в виде важной дамы, которая
должна приехать на тройке и непременно с колокольчиком,
совершенно так, как ездил становой.
И когда из за стана, где шла дорога из губернского города,
слышался отдаленный звон колокольчика, а по дороге

двигался силуэт почтового экипажа, мы, в полной
уверенности, что это и есть так ожидаемая всеми важная
дама, схватывали медные тазы (те, в которых варят варенье),
выбегали за ворота, изо всей силы ударяли кулаками в
медные днища и, неистово прыгая, подобно дикарям вокруг
идола, зычно выкрикивали:
— Воля едет! Воля едет!..
Но приехал становой. Могли-ли мы думать, однако, что наша

детская забава окажется символической и что на место воли и
в самом деле приедет только становой...

И. Потапенко.

ПОМѢЩИКЪ КУТАФЬИнъ.

Разсказъ П. Гнѣдича.

Я его помню ребенком: года четыре спустя после

освобождения крестьян. Это был плюгавый, худенький
старикашка, с крашеными волосами, черными бегающими

55