Page 95 - РАЗСКАЗЫ 1911 ГОД.

— В понедельник! В понедельник!
Ровно в половине второго понедельник я постучал в дверь

нанятой мною комнаты.
— Войдите!—послышался какой-то надтреснутый голос.

Я вошёл. На кушетке лежала молодая женщина с худым
испитым лицом распущенными черными волосами.

На ней было роскошное белое платье, обшитое кружевами.
Небольшая ножка в белой атласной туфельке нервно стучала
о край кушетки.

— На колени!—закричала, увидев меня, молодая женщина.

Несмотря на грозный оклик, глаза у моей госпожи“ безпокойно
бегали. В них была тревога. Видно было, что моя госпожа“ не
знала, какой тон взять и что её сильно безпокоила мысль:

— А вдруг уйдёт!
Я отвесил низкий поклон и, скрестив нагруди руки,

торжественно произнёс:
— Моя госпожа! Прежде, чем сделаться навеки твоим рабом, я

хочу представиться тебе...
Женщина приподнялась немного с кушетки. Я продолжал:

... Я, госпожа моя, не потомок рабов, как писал тебе.
Я — испанский гранд и пэр Англии Бриклей-Луцатти-дель
Абатти. Мои предки были крестоносцами, а мои потомки будут

также крестоносцами и пэрами. Дозволь мне для первого раза
не становиться на колени.

— Хорошо. Дозволяю.
Мой покорный тон и низкий поклон успокоили „мою госпожу“.

— Возьми хлыст—приказала она — и подай его мне.
Жестом королевы она указала на противуположный угол.

Там на кресле на атласной подушке лежал тонкий гибкий
хлыст.
Я взял его, отвесил низкий поклон и хотел вручить его „моей

госпоже, но не видержал роли и прыснул
— Вы что-ж это, барин...

„Моя госпожа“ быстро села на кушетку. Она поняла, что всё
это была игра. Заметила, что слово „барин“ совсем погубило

её. Почти страдание изобразилось на её лице. Мне стало

92