Page 8 - Лабиринт Ананаер

иную, они истинны.

Дело, конечно, не в картинках, а в мифе счастья. И все эти

аватарки и profile pictures, относясь к миру желаний, устремлений и
грез, в данном случае действительно более информативны.

На исходе вечера, когда дым в кальянной и туман над городом-

лабиринтом слились в нечто взаимозаменяемое и таинственно-
обманчивое, а тёмный ходок в культовое заведение осветили
фонари, отлитые ещё в империи по эскизу безумного архитектора,

мы с Юлей договорились о следующем: с меня грамотная
организация её имиджа в сети с тем, чтобы у неё появилась личная
жизнь (по статистики ЗАГС, 35% брачующихся знакомятся в сети)
и ежедневный выгул её кокер-спаниэля. С Юли – диплом на мою
тему.

Сделке, конечно, не хватало симметрии. А я чувствовала один
непреложный завет лабиринта. Он гласил следующее: «В лабиринте
ты можешь красть что угодно у кого угодно. Лабиринт как таковой

– гигантский офшор. Тут всё длится мгновение, всё коллективное и
ничьё. Покуда ты не излучаешь ничего человеческого, ничего
гуманного, ни стыда, ни совести, с тобой будет всё хорошо. Однако

если ты устыдился, будь бдителен. Лабиринт покарает тебя даже за
сворованную спичку». Таким образом, я относилась к группе риска,
ибо у меня время от времени (увы, тоже не часто) что-то
шевелилось.

Хоть сделка носила сомнительный характер и не
свидетельствовала о том, что моё лицо напоминает человеческое, я
совсем не хотела кого-то обижать: «Если диплом похвалят, возьму
на себя и Мелюхина», – пообещала я, когда мы прощались на улице

и в глазах Клинковой уже потухли эквиваленты и зажглось нечто
новое, немного нежное, что-то антоновское, в общем-то, очень её
красившее.

Константин Павлович Мелюхин был преподавателем риторики
и единственным, кому прощали стиль «casual» – джинсы и мятую
рубашку. Что это значило в практическом аспекте? Что он ездил на