Page 18 - Лабиринт Ананаера

личной отметины, вся прелесть потухнет. Поэтому и именно
поэтому я решила приводить туда избранных. Избранных! Увы, до

появления Клинковой такие не встречались, а её причислить к ним
было невозможно. И это, конечно, обыденный компромисс с
внутренним миром, который в условиях лабиринта казался и
беспочвенным, и произвольным. Что мир внутри? Прекрасный
голографический цветок. Смени фокус зрения. И он исчезнет.

«Видишь?» – сказала я Клинковой, когда в вечернем свете
появился золотой от горящих огней лайнер.

«Вижу», – ответила она, и корабль протяжно, низко загудел.

Как же многообещающее прозвучал этот старинный гудок.
«Надежда есть», – слышалось нам в нём. На что? Да на всё
сказочно-высшее: на собственное бытие и выход из ирреальности
лабиринта. Словом, на всё.

После посещения голубятни Юля стала чувствовать себя
лучше, и наши дипломатические переговоры сдвинулись с мёртвой
точки. Она согласилась подойти к Кристальному и объявить, что
работу написала я, а она меня оклеветала. Взамен, конечно,

Мелюхин.

Тот электробайкер Мелюхин, чей шлем с проблесковым
маячком и полный экспрессии крик собирали тысячи восторженных

лайков. Выдающийся оратор, звезда и сумасброд, – как такого
уговорить?

Как всегда в трудные минуты, я приняла решение шагать по

улицам города и положиться на, кажется, единственный достойно
развитый свой навык – ориентировки и плавании в лабиринте. «Не
менее сложен и парадоксален наш лабиринт. Тебе же довелось в

нём разобраться и не сойти с ума, неужели ты не найдёшь подход к
подобной системе в человеке?» – успокаивала я себя.

Три дня подряд я ходила по восемь часов, но ни одна более ли

менее стоящая мысль не озарила мой ум. На четвёртый день