Page 129 - Гутнов Д.А. Лекции по Русской истории. Часть 4. 1 половина XVIII в.

хи, с той лишь разницей, что если раньше гвардейцы приводили
к власти какого-то претендента на престол, то усилиями дека-
бристских сообществ этот некто был заменен идеей абстракт-
ной законности – Конституцией .
3
Я со своей стороны могу высказать предположение, что и
нижняя хронологическая граница данной эпохи также может
быть перенесена с 1725 г. в год 1682, когда стрельцы (сиречь
– та же гвардия по тем временам) возвели на престол царев-
ну Софью Алексеевну. И в этом, и в следующем (1689 г.) бун-
тах, инициированных Софьей, в полной мере присутствуют
все признаки, характерные для времени «царства женщин»:
гвардейские перевороты, женское правление, фаворитизм.
Собственно, Петр Великий и пришел к власти в ходе этого
последнего, неудавшегося стрелецкого путча. И с этой точки
зрения, несмотря на то, что правление царя-реформатора вы-
росло (вполне заслуженно) в глазах современников и потом-
ков в самостоятельную «эпоху», она видится лишь значимым,
но все же эпизодом более длительной эпохи дворцовых пере-
воротов. Это же утверждение вполне можно распространить
и на другую выдающуюся фигуру российской истории рас-
сматриваемого времени – императрицу Екатерину II. Но это,
к слову.
Вернемся в 1725 г. Императрица Екатерина I не получи-
ла в своей прежней жизни ни образования, ни воспитания,
ни опыта, который позволял бы ей успешно справляться со
свалившимися на нее обязанностями главы обширнейшей им-
перии. Поэтому считается, что инициатором и вдохновителем
переворота 1725 г., а также его главным бенефициаром был
ближайший сподвижник и, можно сказать, наперсник Петра
Великого Светлейший князь А. Д. Меншиков. Он также не по-
лучил образования, достойного того высокого положения, на
которое вознесла его капризная фортуна. Но этот недостаток
с лихвой компенсировался жизненным, военным и государ-
ственным опытом Меншикова, которого А. С. Пушкин харак-
теризовал так: «счастья баловень безродный, полудержавный
властелин».
3 Хотя не могу в этой связи не отметить, что многие участники
восстания на Сенатской площади из числа нижних чинов и рядовых
были искренне уверены, что Конституция – это жена наследника пре-
стола Великого князя Константина Павловича.
129