Page 170 - Наше дело правое

— Время на исходе. Кто за первый план — поднимите правую руку. А

кто за второй — левую.
Тишина счала пугающей, напряжение сгустилось в воздухе. Один за
другим люди поднимали руки — почти все правую, но нашлись некоторые,
кто поднял и левую. Директор медленно кивнул и тоже поднял правую. Но
оставался один человек, который вообще не поднял руки. Это была Кэтрин.
Ее душу рвали и терзали сомнения, не было сил даже открыть глаза.
Вокруг зазвучали голоса — злые и надоедливые, но она отмахнулась от
них, как от жужжащих ос. Только одному голосу под силу было пробиться
сквозь стену боли, которая выросла вокруг нее за считаные секунды.
— Любимая, что с тобой?
— Я просто не хочу тебя терять! — Ее голос прозвучал во внезапной
тишине особенно звонко. Сидевшие за столом опустили головы, пряча
глаза. Кэтрин обвела их взглядом, молча встала и выбежала из зала
заседаний. За поворотом длинного институтского коридора, захлебываясь
рыданиями, она бессильно сползла по стене на пол. Неужели это конец?..

…Длинные гудки наполняли своим механическим гулом кабинет.
— Алло, Джеймс? Я позвонил сказать… Что они согласны. Готовь
ребят.
Вот и все. Точки расставлены, назад дороги нет. Только всем наплевать
на то, что этот звонок разбивает больше двадцати сердец. Мужчинам легче,
они сейчас налегке отправятся жертвовать собой и в очередной раз спасать
мир от неминуемой гибели. А что прикажете делать женам, невестам,
подругам? Сестрам, матерям и дочерям? Ведь у каждого из этих двадцати
крепких, смелых юношей наверняка есть семья, любовь… Но они готовы
бросить все ради призрачной надежды. Они улетают, а мы остаемся…
Молиться и ждать. Кто сказал, что страх самая большая пытка?
Мучительней всего ожидание…
У него было меньше часа. Это время отведено на перемещение, на

скупые улыбки друзей, тех, кого он неминуемо потеряет в этой невидимой
людскому глазу войне. Нужно собраться, но… Что-то останавливает его,
словно слепого странника перед пропастью. Большие черные глаза, в
которых — печаль и страдание. Кэтрин. Та, ради которой он и идет на этот
подвиг. Он готов отдать жизнь, чтобы их дети росли в мире, не зная страха
и боли.
Лукас опустился на колени перед Кэтрин, которая свернулась в
клубочек и спрятала лицо в ладони, зажала уши, не желая больше видеть и
слышать, как ее любимого отправляют на смерть.