Page 460 - Наше дело правое

А после с победой геройской

К скалистым вернусь берегам.

Пусть звезды и стонут, и плачут,
Касаясь бортов корабля,
Но радостно встретит героев Отчизна,
Родимая наша Земля.

— За Россию, Боря, — кивнул Артем.
— И за Сашку, — добавил Аксенов.
— Да… за Сашку в первую очередь.
Алексей неуверенно кашлянул:
— А… Саша… это…
— Это наш навигатор и второй стрелок. Как понимаешь, ты вместо
него.
— Артем, рассказать, что ли, пока поднимаемся? — сказал Аксенов. —
Все равно пареньку надо знать, за что и за кого мы будем бить гаденышей.
— Я сам… Алексей, Сашка живет… жил в Москве. Когда «желтые»
пошли на Красную площадь, он с курсантами организовал оцепление,
чтобы эти идиоты друг друга не передавили. Тогда и произошла та самая

провокация — «эсэсовские» наемники ударили по толпе в упор из
автоматического оружия. Сашка успел завалить троих, потом в него
всадили несколько десятков пуль — говорят, мать его с трудом узнала,
никак не хотела признавать в том, что ей показали, своего сына. К слову, у
заокеанских демократов так и не получилось повесить расстрел митинга на
российское правительство — наши спецы постарались. — Артем
помолчал. — Кто ж знал, что эти суки «эсэсовские» посмеют очередную
«цветную» революцию прямо в столице устроить… Я за Сашку этих
оппозиционеров сам бы перестрелял. А они еще и попробовали обвинить
наших курсантов в теракте! Кадавры демократические!
Борис Аксенов отстраненно добавил:
— А через три дня война… Вот и цена их демократии!
В кабине повисло молчание. Только автопилот деловито попискивал,

отмечая километры высоты — до ближнего космоса осталось не более
пятнадцати минут… А там уже будет не до разговоров — тактическая карта
показывала приближающиеся колонны неприятеля. Судя по всему,
стартовали со всех натовских космодромов Восточной Европы.
Единственно, что успокаивало, Евросоюз отказался участвовать в этой