Page 98 - ПАМЯТЬ ПЛОТИ_Neat

- Что-то не верится. Он ведь пока не похмелится, пару рюмок не пропустит,тря-
сется весь.
- А мы ему нальем, пусть не трясется!
- А гаишники?
- А гаишников сейчас нет, одни гибэдэдэшники. Эти спят долго, они слегкапо-
смеялись, на пару. - Если с утра выехать, все обойдется. - заверил Петр.
- Может, и вправду обойдется. Веселый ты, Илья, сегодня… И без бородыкак
помолодел. Завидую я твоей жене!
- Не завидуй, я и тебя люблю!
- Ой! Ой, не трепись! Любит он… А что как я тебя на слове поймаю? Ладно, утро
вечера веселее. Пойду я…
- Давай…
- Давай? Ой, что ты, Илья, что ты такое говоришь, прямо не знаю… Женатым я
не даю, - Ольга деланно рассмеялась деланной фразе, - ты уж меня извини. Как у тебя
с водкой-то, запас есть? Он ведь за ночь три раза встанет, сто грамм будет требовать.
- Не встанет. Я его так накачал, что пушкой не разбудишь, хоть во всеколокола
звони.
- Ага, я тоже так думала, когда он ложился. Ну ладно, Илюха, прощевай, как го-
ворится, пошла я… Если что, пусть заходит, ты передай ему. Я пущу, так уж и быть,
налью на посошок. Может, когда трезвый заедет…
*
Откатив «пятерку» метров на двадцать от дома Ольги, Петр сел за руль и поехал
через поселок в сторону реки, протекавшей неподалеку, рассчитывая отъехать с деся-
ток километров по трассе, а потом свернуть на проселок. Проделав означенный в уме
путь, он остановил машину у высокого крутого берега, внимательно осмотрел мест-
ность и пришел к выводу, что просто столкнуть «Жигули» вниз нельзя, в этом случае
автомобиль останется лежать на песке, привлекая внимание, и его быстро обнаружат.
Он снова сел за руль и дал задний ход по проселку, идущему вдоль русла реки. Отъе-
хав метров на двести, он открыл дверцу от водителя, переключил передачу и разогнал-
ся по направлению к обрыву. Выскочить из кабины на ходу ему удалось буквально в
двух шагах от смерти. Падение в разогнавшемся на третьей скорости автомобиле с та-
кой высоты гарантировало по меньшей мере инвалидную коляску.
Машина взлетела над обрывом и плюхнулась носом в реку рядом с берегом, пе-
ревернулась колесами вверх и неспешно ушла под воду. Наблюдавший за погружени-
ем Петр посмотрел на свои руки. Руки тряслись, куртка и брюки запачкались в земле.
Кое-как он привел одежду в порядок, потряс кисти, посжимал их в кулак и быстрым
ходом направился в сторону шоссейки, надеясь поймать на трассе попутку или, срезав
через лес, пешком преодолеть пять-шесть километров, отделявшие его от поселка. По-
ка он шел до трассы, первый вариант отпал из опасения, что его запомнит водитель,
неизвестно какой человек со своей мозговой программой. Петр решил не нарываться и
пошел лесом, благо уже расцветало и риск заблудиться в знакомой местности стре-
мился к нулю.
К шести утра, уставший, похожий на подгулявшего бомжа, в промокших от грязи
осенних полуботинках он ввалился на кухню, скинул обувь, бросил у печи на пол ту-
луп из овчины, висевший в коридоре, и упал на него, забывшись в дурном сне. Он бро-
дил по крытому лабиринту, среди высоченных стен, не встречая ни единой живой ду-
ши, скованный немотой и отчаянием. Шаги его были беззвучны, а голос парализо- ван,
утрачен напрочь, как утрачены надежды выбраться из проклятого лабиринта, ко- то-
рый, как он понимал, никогда не кончится. Лена с трудом растолкала его, мычавше- го
как животное и дергающегося всем телом от ее прикосновений.