Page 25 - книга Чалтырьв годы войны все

ВТОРАЯ ОККУПАЦИЯ

собенно бесчинствовали немцы во время второй оккупации.

Газета «Коммунар» 8 сентября 1943 года: «Фашистские изверги расстреляли моего брата
Хачатура, рождения 1912 года, избили отца и заставили его закопать живым меня в яму». (Из
статьи Егише Хачкинаяна)

Газета «Коммунар» сентябрь 1943 г.: «У матери трех бойцов Српуги Хаспековой немцы огра-
били весь дом, на ее глазах вели на расстрел 14-летнего внука Володю, только каким-то чудом
спасся Володя от неминуемой смерти».

Газета «Коммунар» 1944 г.: «Мне до сих пор не забыть, как немецкие изверги учинили дикую
расправу над одной девушкой. Трое солдат-эсэсовцев стреляли по ней из винтовок, и когда она, тя-
желораненая, упала, бандиты стали избивать ее прикладами».

Мы не можем точно сказать: эта история, рассказанная в газете
«Коммунар», относится ли к Согомонян Екатерине, но, по воспоми-
наниям старожилов, уж очень точно пе-
редает, как она погибла. Катя до войны
была очень активной комсомолкой, и во
время оккупации она не сидела дома,
разносила почту, бумаги, и в тот день
тоже шла на работу. А по дороге встре-
тились немцы. Говорят, не только били
и стреляли по ней, но и издевались. Ни-
кто не мог тогда остаться равнодушным
к тому, что случилось с ней, и ей были
посвящены стихи, которые стали петь
на разные мотивы.

Из воспоминаний О. Поркшеяна:
«В метрах 300-350 от нашего дома
Катя Согомонян и ее тетрадь. Из архива музея проходила автомобильная трасса Ро-
с. Крым стов-Таганрог. И мы ежедневно наблю-
дали, как по ней фашисты гнали наших
военнопленных на запад. Мы с ребятами, да и женщины тоже, часами стояли на "горе" (где сейчас
находится здание Сбербанка) в надежде увидеть в длинных колоннах знакомых.
Фашисты обращались с пленными ужасно, как со скотиной. Через каждые 15-20 метров шли
конвоиры с автоматами. Отстающих били прикладами. Самых слабых, которые еле волочили ноги
и могли идти только с помощью товарищей, выводили из строя и расстреливали.
От пыли и грязи нельзя было отличить лиц от одежды: сплошная серая масса. Нам очень было
жалко этих солдат. На свой страх и риск, когда конвоиры отвлекались, мы бросали в колонну бу-
тылки с водой, свежие огурцы, фрукты.
В один из дней мы, как обычно, стояли на своем "наблюдательном пункте" и смотрели за очеред-
ной колонной пленных. Вдруг к нам подошел один из конвоиров, вывел из нашей толпы самого росло-
го — Арташеса Согомоняна и погнал к колонне, где уже был Аведик Крикорович Даглдиян.
Отец Арташеса, дедушка Гаспар, стоявший вместе с нами, ринулся за сыном, умоляя немца от-
пустить парня, доказывая, что он еще слишком молод и не может воевать (от ред.: Арташес был
1928 г. рождения, когда ему было всего 14 лет, он сбежал и стал юнгой, но был ранен, вернулся до-
мой). Однако фашист не обращал никакого внимания на просьбы отца, а только направлял на него
дуло автомата. В страхе дед Гаспар отступал, но потом вновь бежал за немцем, продолжая его
упрашивать. Трижды фашист наставлял дуло, а потом, видимо, ему надоело, нажал на курок.
Прогремел выстрел, оборвавший жизнь дедушки Гаспара.
Весь этот жаркий, знойный день труп бедного старика лежал возле трансформаторной будки.
И только ночью родные смогли забрать его и похоронить на своей усадьбе.
Арташес, за попытку спасти которого погиб отец, в плену долго не задержался. Он был парнем
отчаянным и через некоторое время сбежал от немцев и вернулся домой. После освобождения села
его мобилизовали, и он служил на морфлоте. С войны вернулся живым, но перенесенные тяготы
сказались на здоровье, Арташес рано ушел из жизни, умер в 1945 году.
А вот Аведика Даглдияна фашисты погнали в концлагерь в Ровно, там он и мучился до освобож-
дения Украины нашими войсками.
В другой летний день, когда мы наблюдали "на горе" за проходящей колонной, вдруг женщины,
стоящие невдалеке от нас, возбужденно стали размахивать руками. Оказывается, среди военно-
пленных они увидели нашего односельчанина Семена Капреловича Джалашяна и теперь обсуждали,
как его вызволить оттуда. Две-три женщины подошли к конвоиру и попытались с ним завести
разговор, чтобы отвлечь. А в это время другие каким-то образом сумели окружить Семена и неза-
метно вывести его из строя. Он был такой худой, изможденный, в лохмотьях, в пыли. Еле передви-
гал ноги, но был очень рад, что, наконец, вырвался из этого адского фашистского плена.

25