Page 3 - Так по-разному о любви

-2-

О моем неумении думать

(вместо предисловия)

В определённом возрасте людей так и тянет писать мемуары. Вообще же, страсть подводить
итоги у нас, рождённых в СССР, признак почти ментальный. Я долгое время не садилась за
клавиатуру, чтобы превратить обрывки мыслей и воспоминаний в слова по одной причине: не
знала, как начать.

Умные люди, словно сговорившись, советовали: «Подумай».
Легко сказать. А я не то, чтобы не люблю или ленюсь думать, я думать не умею… Никто
никогда не учил меня думать. С чего этот процесс начинается, чем заканчивается и что в
середине? Кому известен алгоритм действия, который все называют «думать» (подумать,
обдумать)?

Этому точно не учат в школе, потому что я этого не постигала. В ВУЗе даже факультатива
такого не было, а не то чтобы учебного предмета, который должен был (по моим
представлениям) называться «Как подумать мысль» или «Порядок мозговых усилий при
обдумывании мысли».

Я знаю, что делать, если мне нужно сварить борщ в субботу к обеду. В пятницу я должна
пройтись по магазинам, заглянуть на рынок, который всегда закрывается в момент моего
прихода или близок к этому, а потому продавцы и покупатели как-то судорожно производят
обмен товара на деньги и наоборот… Так вот, я покупаю именно то, что мне необходимо для
приготовления борща, приношу это домой, а на следующий день мою, чищу, жарю и варю в том
привычном порядке, который неизменно дает вот уже более 40лет один результат: вкусный и
красивый борщ.

С процессом «думать» все непонятно. Какие-то мысли в моей голове безусловно есть: я очень
неплохо училась в институте, писала (а вовсе не списывала) курсовые работы, по итогам гос.
экзаменов обо мне одной было записано особое мнение Государственной комиссии по поводу
незаурядности и самостоятельности мышления… Помню, старательно делала вид, что это
самое «мышление» имело место быть, но, честное слово, мне уже тогда казалось, что
существует некий заговор всех людей на этой планете, состоящий в том, что никто не знает на
самом деле КАК ДУМАТЬ, но все делают вид, что умеют это делать.

Взрослых и мудрых я подозревала всегда и во всем. И на то причины у меня были. Первое
неясное ощущение появилось в глубоком детстве, когда я усомнилась в том, что взрослые умеют
читать.

Я в детстве часто болела и просила всех почитать мне.

Мой дед, который чуть не стал раввином Варшавы, который в 11 лет знал наизусть 7 томов
талмуда, а потом в революционной круговерти превратился в отчаянного атеиста, получил 2
высших образования, строил и запускал новые заводы по всей территории СССР, мой дед читал

детские книжки, скептически хмыкая и ехидно комментируя все сюжетные повороты. Он не
столько читал сказки, сколько их, посмеиваясь, истолковывал, постоянно обращаясь ко мне:
«Шуринька, этот автор цадик или идиёт? Думаешь имеет смысл читать дальше?».