Page 119 - Завтра была война_

прошли через город до окраинного кладбища. Ребята менялись на ходу, и
лишь Жорка шел до конца, никому не уступив своего места у ног Вики, и

возле могилы не мог снять с плеча гроб. К нему подскочил Пашка, помог.

Вика лежала спокойная, только очень белая — белее цветов. Начался мелкий
осенний дождь, но все стояли не шевелясь, а Искра смотрела, как постепенно
намокают и темнеют цветы, как стекает вода по мертвому лицу, и ей
хотелось накрыть Вику, упрятать от дождя, от сырости, которая теперь
навеки останется с нею.

— Товарищи! — вдруг очень громко сказал директор. -Парни и девчата,

смотрите. Во все глаза смотрите на вашу подругу. Хорошо смотрите, чтобы
запомнить. На всю жизнь запомнить, что убивает не только пуля, не только
клинок или осколок — убивает дурное слово и скверное дело, убивает
равнодушие и казенщина, убивает трусость и подлость. Запомните это
ребята, на всю жизнь запомните! . .

Он странно всхлипнул и с размаху закрыл лицо ладонями, точно ударил себя
по щекам. Учительницы подхватили его, повели в сторону, обняв за
судорожно вздрагивающие плечи. И снова стало тихо. Лишь дождь шуршал.

— Зарывать, что ли? — ни к кому не обращаясь, сказал мужик с заступом.

Искра шагнула к гробу, вскинула голову:

До свиданья, друг мои, до свиданья.

Милый мои, ты у меня в груди.

Предназначенное расставанье

Обещает встречу впереди…

Она звонко, на все кладбище кричала последние есенинские строчки. Слезы
вместе с дождем текли по лицу, но она ничего не чувствовала. Кроме боли.
Ноющей, высасывающей боли в сердце.

Рядом, обнявшись, плакали Лена и Зиночка. Рыдающую в голос Розу с двух
сторон поддерживали отец и Петька, забыв о ссоре и торжественных
проклятиях. Громко всхлипывал Вовик Храмов, тихий отличник, над

которым беззлобно и постоянно потешался весь класс все восемь лет.

— Не уберег я тебя, девочка, — сдавленно сказал Коваленко. — Не уберег…

— Прощайтесь! — крикнула Роза, ладонями вытирая лицо. -Пора уж. Пора.

- 119 -