Page 5 - А.Чурсин_Neat

4

Рассказ муравья

Пожалел я её непутёвую – пустил перезимовать. К тому же таиться не стану,
глянулась она мне сразу. А хлопот никаких: почитай, всю зиму на печи под

одеялишком ховалась... Не ела, не пила, едва крылышками слюдяными трусила –
летала, поди, во сне. Им, стрекозам, что медведям, Бог так положил: как зима, так в
спячку. А мне что? Дрыхни на здоровье. Всё веселее, потому как живая душа в доме.
Так и привык к ней.

А как солнышко стало пригревать, да с крыши закапало, проснулась болезная,
глазищи зелёные раскрыла, признала меня. А я от радости уж и себя не помню,
бегаю по дому, не смекну, чем кормить-то её. Тут постоялица моя говорит нежным

голоском:
– Есть я пока не хочу, дай мне, мурашик, попить.
Так и сказала: "мурашик". Я бросился к бочонку, зачерпнул ковшец нектару

старого, сладкого, на ландышевых лепестках настоенного, и подал красавице на
печку. Выпила весь ковшец, весёлая сделалась, крылья расправила, смотрит на меня
блестящими глазами и молвит томно:

– Будь, мурашик, моим мужем и полезай сюда на печь.
Чего это? Ослышался? А у самого в серёдке уж будто кузнечик скачет. Быстро
открыл я шкафчик, нацедил из кувшинки целую кедрову скорлупку спирту
муравьиного, чистого, неразбавленного, да и хлопнул для храбрости...

Подхожу к печи и смело, по-мужски заявляю:
– Хоть на печи и тепло, моя стрекозулечка, но коли желаешь быть моей женой,
то для такого дела кровать просторная из дубового листа имеется, да перина мягкая,

тополиным пухом набитая, на ней я тебя и сам согрею.
Взял невесту мою на руки и отнёс в горницу...
Почитай до зелёной травы прожили мы душа в душу, что горлицы в гнезде.

Питались моими запасами, вечерами сидели у камелька и пели... песен она много
знала. А плясать-то стрекоза мастерица – наглядеться не мог.
Да всё чаще и чаще стала прелестница крылья пробовать: затрещит, захлопает,

целый ветер мне в горнице нагонит, смеётся. А мне уж и не до веселья, чует сердце:
выпорхнет суженая из моей избушки, улетит зеленоглазая.
Так и случилось. Однажды говорит мне: "Не могу в избе сидеть, мураша,

душно, тесно!". Отпер я запоры, открыл дверь, а она стрелой в небо. Покружила
надо мной, крикнула: