Page 150 - Wishnjakowa-RGB-A-5-145x205_mm

– Мы столько лет слышали о сокровище… Так хочется
взглянуть на него хоть одним глазком… Ты не волнуйся… Когда
бабуля выйдет из больницы, мы ей ничего не расскажем! Будем
молчать как рыбы!
Но убедить девочку было невозможно. Она, отмалчивалась,
сжимая серебристый ключик в своем кулачке. А когда уговоры
становились очень уж настойчивыми, быстроногой ланью
убегала прочь…
- «Ажекин» характер… - разводил руками Динкин отец.
Однажды он наступил, тот горестный день…
После траурных церемоний «атака» собрал большую семью в
бабушкиной комнате.
Все молча расселись тесным полукругом на корпешках
у старого сундука. Не садились только Динка и дед. У него в
последние дни совсем перестали сгибаться ноги в коленях, и
он стоял, седой, сгорбленный, потерянный,тяжело опираясь на
деревянный костыль.
- Дорогие мои дети, внуки и правнуки, - заговорил аксакал,
белая борода его заметно дрожала, старческие глаза слезились, - Я
пригласил вас для того, чтобы выполнить волю Айжан… Мир ее
праху…- Он кивнул, - Открывай, внучка, сундук…
Динка, заметно повзрослевшая за время печальных событий,
сняла с шеи тесёмку и легко повернула маленький ключик в
замке.
Все с большим интересом наблюдали, как она деловито
доставала и выкладывала перед собравшимися старую военную
шинель, коробочки с военными наградами деда, которые он не
любил надевать даже в День Победы, и как его ни уговаривали,
неизменно повторял: «Война – это кровь, грязь и смерть… Войну
делают плохие политики, а убивают на ней простых и хороших
людей…».
Некоторые считали эту странность последствием тяжелой
контузии, кто-то называл слова дедушки «политической
близорукостью», а бабушка Айжан долгие годы бережно, как
самые дорогие реликвии, берегла многочисленные медали мужа
и единственный боевой орден - орден Славы третьей степени,
который в народе называют «солдатским»…
Ещё в сундуке находилась пачка пожелтевших писем,

150