Page 23 - Книга Двадцать дней без войны

Глава третья

— А ты любишь спешить. И когда надо, и когда не надо, — усмехнулся Лопатин,
угадавший недосказанное: если б женился, как другие, лет в двадцать пять, сын был бы еще
в школе, а не на фронте.
Он взял бутылку и налил редактору полстакана, а себе доверху.
— Раз позвал на день рождения, с меня взятки гладки. Тем более что материал в
наборе. Будь здоров, Матвей! Я тебя люблю, хотя, пока ты мое начальство, мне трудно тебе
это доказать.
— Снимут — докажешь, — сказал редактор и, отпив немножко, с сомнением
поглядел на стоявший перед Лопатиным пустой стакан. — По-моему, ты раньше меньше
водки пил.
— За время войны здоровей стал, — выпив водки, Лопатин один за другим подцепил
несколько огурцов и заел хлебом с маслом. — Нет, в самом деле, даже удивляюсь себе.
Раньше, после ХалхинГола, и простуживался, и печенка болела, а за эти полтора года —
ничего. Некогда, что ли, при таком начальстве, как ты?
— Вот так хлопнешь стакан — и ничего, на работе не отражается? — спросил
редактор с удивлением непьющего человека.
— Не отражается, — сказал Лопатин. — Даже когда два, если, конечно, закусываю.
— Он намазал маслом еще кусок хлеба.
— А у меня от полстакана в голове шумит, хотя моложе тебя на шесть лет.
— Даже на семь, — поправил Лопатин. И подумал о том, о чем редко думал за эти
полтора года войны, — что он старше не только редактора, а почти всех, кто работал у них
в газете. — Я, Матвей, хотя и немолодой, но жилистый, принадлежу к той здоровой части
гнилой русской интеллигенции, которую и двумя стаканами водки с ног не собьешь.
— Не подговаривайся, все равно больше не дам.
Редактор чуть было не потянулся к водке — убрать со стола, но в последний момент
удержался.
— Ладно, пойду, — Лопатин встал. — У тебя уже, чувствую, шило в стуле.
— Да, надо еще две полосы читать. — Редактор тоже поднялся, но на лице его
изобразилось колебание.
— Пойду, — - повторил Лопатин.
— Погоди. Если у них там действительно горит с этим киносборником, могу тебя
отпустить в Ташкент дней на пять. Только не так, как они просят — туда и обратно, а чтоб
вышло — по дороге на фронт. Полетишь или поедешь до Ташкента, там пять дней на все
твои дела, а оттуда через Ашхабад — Красноводск на Кавказский фронт. Даже если
поездом, думаю, все равно успеешь, пока у них что-нибудь большое начнется. Возможно,
попадешь там, на Кавказе, к своему Ефимову!
Ефимов после обороны Одессы и Севастополя командовал армией на Северном
Кавказе. Редактор одобрял, когда корреспонденты по второму разу ездили к тем, у кого уже
были; считал, что это помогает замечать происшедшие перемены.
— Но, если ехать — завтра же!
— А если не через Ташкент? — спросил Лопатин.
— Путь все равно кружный, — сказал редактор. — Через Гурьев — Баку. Другого,
короче, пока нет. Если даю тебе пять дней на Ташкент, значит, вправе их дать. Поезжай! А
то в самом деле опасно! Очерк был у нас в "Звезде", все в нем правильно, а они нагородят
там по нему какую-нибудь киноахинею! Потом расхлебывай! В Ташкенте тебя встретит
наш корреспондент по Туркестанскому округу, обеспечит пребывание и дальнейший путь.
Так Лопатин отбыл в эту командировку. Посреди дороги предвиделся отпуск, но
конечный адрес был тот же, что и всегда:
"Действующая армия"...

23