Page 21 - Лабиринт Ананаер
P. 21

водорослей нори и ореха макадамия в этом месте, видимо, был
               запрещён.   Ибо   человек,   помимо   продуктов   здорового   питания,

               покупал   здесь   самоидентичность.   Он   как   бы   следовал
               предсмертной   воле   поэта     и   преисполнялся   от   этого   действа
               национальной гордости.


                           Каждый   длинный   пустынный   ряд   рынка   венчался   аркой
               тумана   (эффект   арок   создавали   пластиковые   козырьки,
               установленные   над   рядами),   что   придавало   ему   какую-то
               провиденциальную торжественность. «Здесь можно съесть то, что
               ты   есть»,   то   есть   познать   собственное   бытие   и   наплевать   на

               лабиринт,   утверждающий,   что   ты   тень   от   тени,   мелкий
               компьютерный моллюск.

                       «Я Вас любил: любовь ещё, быть может, в душе моей угасла

               не   совсем.   Но   пусть   она   вас   больше   не   тревожит;   Я   не   хочу
               печалить вас ничем», – вспомнила я, глядя на арки тумана и замечая
               с   сожалением,   что   строфы   постигла   участь   Джоконды   с   лицом

               жабы. От постоянной эксплуатации, превращения стиха в брэнд, а
               брэнда в национальную гордость, он задохнулся, как рыба в пакете,
               и пах теперь масс-маркетом. Что ж. Я прочла «Друг Дельвиг, мой
               парнасский брат» и позвонила Клинковой.


                       Юля,   конечно,   сначала   отказалась   угощать   преподавателя.
               Тоже, как и вы, смеялась. Не буду утомлять долгим рассказом о том,
               как мы подкармливали Мелюхина, скажу коротко – гипертекст не
               соврал.   Суперфудом   завалены   прилавки,   однако   простая

               качественная еда в мегаполисе – на вес золота. Вскоре Мелюхин
               стал   снисходительнее   к   Юле,   и   я   попросила   её   подойти   к
               Кристальному.


                       Так, спустя пару месяцев я защищала диплом. Написанный
               Клинковой,   он,   воистину,   явился   её   эпистолярным   портретом:
               строгий,   краткий   (но   не     меньше   допустимого),   старомодный,

               исключительно   мечтательный   и   конформистский.   Этот   труд
               провозглашал,   что   информационная   безопасность   есть,   а   вечно
               молодой   вождь   бессмертен.   Весь   его   доказательный   фундамент
   16   17   18   19   20   21   22   23   24   25   26