Page 44 - Лабиринт Ананаера

–Да, в том-то и дело, Женя, хочу жизни. Не лабиринта, не снов,
никакой там любви с флешки, я хочу жизни. Я хочу слышать пение

птиц, а не трэк «звуки природы»…Хочу настоящего!.. Хочу любви!
Хочу человеческой боли, а не беспросветных сумерек, нем этих
протяжных искусственных конвульсий!

– Подожди, Марго, давай вот так, ещё пройдём, – я снова
остановилась, а он меня спокойным жестом пригласил продолжить

идти. – Я тебя понимаю. Полностью понимаю. И хочу тебе сказать
нечто важное. Только успокойся и послушай. Внимательно,
хорошо? Слушаешь? Так вот, сейчас… Слушаешь? Слушай, – и он
остановился, жестом остановил меня и произнес: Сейчас есть
только выбор между жизнью в лабиринте и выходом из него через

контроль сновидений.

СЕЙЧАС ЕСТЬ ВЫБОР МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ В
ЛАБИРИНТЕ...

Он держал меня за плечо и пытался поймать мой взгляд. –
Понимаешь? Мы выбираем только между этим.

Мне хотелось орать: ты, ублюдок, предлагаешь мне
суррогат. Снова гребаный суррогат! Ты сам не выпил ни капельки
жизни и хочешь меня посадить на этот галлюциногенный коктейль.
Но этот гнев, этот гнев, который был единственным неподдельным,

который единственно связывал меня с чем-то подлинным, не
симулированным, почему-то исчез. «А жизнь?» – обреченно
спросила я.

– Марго, жизнь везде. И в лабиринте, и во сне, она следует за
сознанием. Она везде, где сознание. Материя как таковая не
существует. Она всегда, даже в случае её грубости, есть проекция

нашего сознания. А мне кажется, что ты подразумеваешь под
жизнью некоторую твёрдость почвы и линейность, материю,
грубую и ощутимую. Если да, то нет. Её уже нет. Та реальность уже
схлопнулась. То мироощущение не вернётся.