Page 147 - Гутнов Д.А. Лекции по Русской истории. Часть 4. 1 половина XVIII в.

протестовать против кандидатуры Анны Иоанновны, однако,
безуспешно, и означенные выше предложения были полно-
стью приняты.
На следующий день Д. М. Голицын и В. Л. Долгоруков со-
ставили перечень условий, на которых Анна Иоанновна могла
принять из рук верховников корону Российской империи. Они
были настолько обширны и всеобъемлющи, что императрице
в проектируемой системе власти оставалось только занимать
трон. Без санкции Верховного тайного совета ей запрещалось:
вступать в брак, назначать наследника, издавать новые зако-
ны, начинать к кем-либо войну или заключать мир, вводить
новые налоги, производить траты государственных средств,
не жаловать никого чинами выше полковника, не жаловать
вотчины и деревни, и самолично ни чинов, ни имений ни у
кого не конфисковывать. Кроме того, ей вменялось в обязан-
ность содержать Верховный тайный совет в составе восьми
персон. Подстраховались верховники и на случай очередно-
го переворота. Гвардии и прочим войскам, предписывалось
подчиняться не императрице, а Верховному тайному совету.
В заключение этого списка следовала многозначительная
приписка: «А буде чего по сему обещанию не исполню, то ли-
шена буду короны российской». В российскую историю этот
знаменательный документ вошел под названием «Кондиции
Анны Иоанновны».
Здесь нам следует прерваться, чтобы прокомментировать
хотя бы в нескольких словах оценки этого документа, бытую-
щие в русской историографии. Несмотря на то, что олигархи-
ческий и откровенно шкурный замысел верховников был ясен
уже их современникам и это послужило причиной резкого не-
приятия кондиций со стороны значительной части дворянства
(что в конечном счете и привело к власти Анну Иоанновну в
качестве самодержавной императрицы), часть довольно из-
вестных людей в прошлом, да и настоящем, полагали что кон-
диции были неудавшейся попыткой введения в России консти-
туционно-демократической монархии. Среди таких авторов,
например, был упоминавшийся мною ранее М. М. Щербатов,
который в памфлете «О повреждении нравов в России» оцени-
вал попытку «верховников» как «великое намерение». Он пи-
шет: «Ежели бы самолюбие и честолюбие оное не помрачило,

147