Page 232 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

И надо сказать, что у многих киевлян, благоденствовавших при
мудрой княгине Ольге, было достаточно оснований для
отрицательного отношения к ее сыну. Они его знали слишком хорошо.

64. Взрыв мрака

В последние дни боев у стен Доростола, после того как пал
смертью храбрых витязь Икмор и надежда на победу была утрачена,
русы вышли в полночь при полной луне на берег Дуная. Сначала они

собрали тела павших бойцов и сожгли их на кострах, а потом, свершая
тризну, предали смерти множество пленников и пленниц. Но самое
оригинальное было то, что они топили в водах Дуная грудных
младенцев и петухов. [473] Так совершались жертвоприношения злым
богам.

Еще более страшные сцены происходили в Белобережье (остров
Березань) после возвращения из Болгарии. Князь и его языческие
вельможи приписали русским христианам, сражавшимся в том же
войске, вину за поражение, нанесенное их единоверцам, объяснив его
гневом богов на христиан. Святослав замучил насмерть своего брата
Улеба (Глеба), а его воины так же поступили со своими боевыми

товарищами, страдавшими от ран и нуждавшимися во враче, а не в
палаче. Особенно плохо пришлось священникам, которые были в
русском войске для напутствия православных русов.
До 971 г. Святослав был веротерпим и великодушен. После
поражения благородный характер князя изменился полярно, может
быть, вследствие психического шока, вызванного разочарованием и
сожалением об ошибках, которые были непоправимы. Ему изменил

даже интеллект: он послал в Киев приказ сжечь церкви и обещал по
возвращении «изгубить» всех русских христиан. [474]
Этим заявлением Святослав подписал себе приговор. Уцелевшие
христиане и воевода Свенельд бежали степью в Киев. Их печенеги

пропустили. Но когда весной 972 г. Святослав с верными языческими
воинами пошел речным путем, печенеги напали на него у порогов и
истребили весь русский отряд.
Предлагаемая здесь версия предпочтительнее той, которая
содержится в «Повести временных лет». Нестор не объясняет, почему
войску Святослава, страдавшему в Белобережье от голода, не помогли

232