Page 654 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

достаточным поводом для войны, но Тимур был последовательным
врагом кочевнических традиций, так же как Тохтамыш — их
паладином. В свете описанной контроверзы личные симпатии ее
участников не могли иметь большого значения.

Редкое население южносибирских степей не могло бы
противостоять богатой и многолюдной Средней Азии, если бы у улуса
Джучидов не было мощного тыла — Великой Руси. К несчастью для
Тохтамыша, традиционный союз Руси и Орды был нарушен
легкомысленным набегом на Москву в 1382 г. Поэтому с 1385 г.
Тохтамыш стал оказывать милость суздальскому князю Борису
Константиновичу, несмотря на то, что тот был женат на дочери

Ольгерда, врага татар. [1125]
Но дипломатия, не подкрепленная войском, малоэффективна.
Москва была сильнее поволжских купеческих городов и быстро
восстановила свое преимущественное положение. В 1386 г. Сергий

Радонежский добился примирения Олега Рязанского с Дмитрием
Донским, [1126] что позволило последнему оказать помощь
суздальским князьям Василию и Семену Дмитриевичам, благодаря
которой они в 1387 г. выгнали своего дядю — Бориса — из Нижнего

Новгорода. [1127] Тому пришлось бежать к Тохтамышу и искать у него
защиты.
Время для этой просьбы было крайне неудачным. Тохтамыш
собирал войско «из русских, черкесов, булгар, кыпчаков, аланов,

(жителей) Крыма с Кафой и м-к-с (мокша)» [1128] для похода на
Тимура. В это войско был назначен Борис Константинович. А
московское правительство копило силы, делая ставку на
подрастающее поколение.
Положение Московского княжества при Синей Орде было куда
более трудным, чем во времена Орды Золотой. Тогда русские великие

князья — от Александра Невского до Симеона Гордого —
пользовались заступничеством ханов и не боялись ни литовцев, ни
нашествий с Востока. Поэтому даже во время «великой замятни» они
продолжали возить «выход» ханам, надеясь, что порядок
восстановится. Суздальская интрига и кровопролитие 1382 г.
расшатали политические связи Москвы с Сараем. Тохтамыш знал, что

в этом виноват он, и, как всегда бывает, не прощал обиженного им
партнера. Вопреки вековой традиции он потребовал в заложники

654