Page 649 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

возможно, они все. Повторение трагедии 1374 г. (убийство послов по
наущению Дионисия) в 1382 г. (обман москвичей суздальцами)

настолько разительно, что здесь, несомненно, один «почерк». [1120]
Да и цель преступления (ибо провокация с кровавыми жертвами
— преступление) очевидна. Борис Константинович вокняжился в
Нижнем Новгороде, стал приближенным хана Тохтамыша и даже
получил от него ярлык на великое княжение, а Дионисий Суздальский
в 1383 г., использовав опалу митрополита Киприана, отправился в
Константинополь и был посвящен в митрополиты. Слишком удачная

поездка его погубила, ибо это было искушение властью.
Дионисий поехал домой не обычным путем — через Азовское
море и Дон, а через Днепр и соответственно остановился в Киеве. Там
он был арестован литовским князем, наместником Витовта, посажен в
тюрьму… откуда не вышел. Что его заставило изменить маршрут?
Очевидно, на Дону его подстерегала большая опасность, о которой он

знал. Это могли быть родственники Сарайки, посла, погубленного
Дионисием в Нижнем Новгороде. За девять лет память об этом
событии не умерла, а Дионисий знал, что татары предательства не
прощают. Поэтому он рискнул… и проиграл, ибо литовцы
руководились не эмоциями, а государственной необходимостью. [1121]

Так все вернулось к исходному положению. В Литве правил церковью
выгнанный из Москвы Киприан, в Москву вернулся из Чухломы
Пимен, а фактическим церковным авторитетом был скромный монах
Сергий Радонежский. И события потекли по своему руслу, смывая
кровавый зигзаг истории.
Но если перейти с персонального уровня на популяционный, то

напрашивается очень любопытный вывод. Население Русской земли в
последние годы жизни Дмитрия Донского еще не представляло собой
этнической целостности. А ведь Куликовская битва уже была в
прошлом. Наоборот, русские люди, от князей до холопов, искали себе
друзей и помощников на стороне, норовя заключить союз то с
татарами, то с литовцами, то с поляками, то с немцами и шведами. Да
и внутренние войны носили характер безжалостных расправ.

Московские войска не раз «положили Рязанскую землю пусту», а
каково ее было потом восстанавливать?! В Смоленске шла борьба
партий: одну поддерживал Витовт, а другую — Олег Рязанский;
побежденным пощады не давали. Тверь была зажата в тиски и уже не

649