Page 356 - Наше дело правое

то за Вука Бранковича выпью;

коли пить мне, как подскажет сердце,
то за девять шурьев чашу выпью,
девять шурьев, девять Юговичей;
ну а коли пить мне за геройство,
за Милоша выпью воеводу.
Пить не стану за кого другого,
но во здравье Милош Обилича!
Здравье, Милош, вера и невера!
Прежде верный, нынче же — неверный!
На Косове завтра мне изменишь,
сбежишь к туркам, к их царю Мурату!
Будь же здрав ты и здравицу выпей,
вино выпей, а кубок в подарок!»

Велико ты, поле Косово. Обильны на тебе пашни. Да только не
пашнями ты славишься. Много битв кровавых ты видело, много костей в
тебе покоится. Если взять все слезы, что ты пролило, да вылить на тебя
дождем, то было бы на месте твоем озеро Скадарское. И снова встали на
тебе две рати могучие. Ни одна не отступит, не уйдет восвояси. Нельзя

уйти с поля Косова — можно лишь победить или умереть. Заалела над
полем зарница — то Видов день, страшный день наступает. Что он
уготовил?
Взошло солнце алое, начиналась битва великая. Столкнулись два
войска могучих. Железо входит в плоть живую, ломаются древки, звенят
щиты, ржут кони. Стать Видову дню самым великим днем Сербии — а как
же иначе? Теснит царь Лазарь Мурада, топчутся нехристи на месте, как
стадо баранов, сама земля гонит их восвояси. Даже Ага янычар
непобедимых — а и тот сделать ничего не может. Одесную Юг Богдан со
своими сыновьями крушит Евренос-Бека и Али-пашу, вот уж и спину турки
показали. А как Страхиня мечом машет — одно загляденье! Вспомнил он,
видать, жену свою обесчещенную и сносит головы турецкие, как дрова
рубит. А по левую руку стоят витязи Вука Бранковича да босанцы — Якуб

и нападать-то на них боится, даром что верблюдов привел. Теснят сербы
неприятеля, вот уж и лагерь турецкий недалеко. И шлет воевода Влатко
своему господарю, Твртку босанскому, весточку победную.
Но коварно поле Косово. Видов день тянется, как год. Солнце уж на
средину неба поднялось, а сербы всё никак победить не могут. Что за