Page 366 - Наше дело правое

посредине табора поставлен;

если б крылья ты имел сокольи,
если б рухнул из ясного неба,
твое мясо перья б не подняли».

Взошло солнце алое. Началась снова битва великая. Столкнулись два
войска могучих. Железо входит в плоть живую, ломаются древки, звенят
щиты, ржут кони. Видов день станет самым великим днем Сербии.
Выезжает князь Милош на поле. Горят глаза его огнем, сияет меч острый
на солнце — худо будет врагам. А сам думает: «Нет, Баязид, поспорим мы с
твоею судьбою. Негоже князю Београдскому оружие пред нехристями
складывать. Быть мне проклятому вовеки, если не вырву победы у врагов
наших. Руки отрубят — так зубами вырву». Дерется Милош отчаянно,
хочет пробиться к шатру султанову, да не может турок одолеть — слишком
много их. Тут бросает он взгляд по левую руку и видит — тронулись
верблюды вперед. Не послушал Якуб ни брата своего, ни отца. Осеняет тут
князя Милоша. Кличет он конников своих, говорит им:
— Братья мои! Сослужим службу царю православному! Поскачем лоб
в лоб на верблюдов, а когда близко будем — застучим мечами о щиты что
есть мочи. Верблюды шума того испугаются — побегут и своих затопчут.

Выехали конники Милоша против верблюдов, стучали они мечами о
щиты что есть мочи. Испугались верблюды, порвали постромки и
заметались, топча своих и чужих. Налетел Милош на Якуба, вышиб его из
седла буздованом. [38] Сын султанов в пыль упал мертвый, изо рта его
кровища хлещет — видать, и вправду судьба ему быть убитым на поле
Косовом. Наступают сербы. Уже шлет воевода Влатко своему господарю
весточку победную. Рубит князь Милош турок направо и налево, вот и
шатер султана. Янычары стоят насмерть — только разве ж остановить
судьбу? Один князь к шатру прорывается, въезжает в него на коне. Не ждут

его здесь. Отроки все разбежались, сам Мурад за подушками прячется.
Спешился Милош, приколол халат султанов копьем к трону да рассек ему
нутро поганое одним ударом кинжала — от брюха до бороды. Видать, и
Мураду не миновать судьбы, раз второй раз помирает он одной и той же
смертию. Набежали тут турки, князя схватили, поднять на копья хотят, но
знает дело свое Баязид, не отдает князя.
— Что, светлый князь, все еще не веришь мне?
— Разве таким, как ты, можно верить?
Но чу! Что на поле Косовом деется? Куда Вук Бранкович подевался?