Page 149 - Так по-разному о любви

-148-

Так что, до свидания. До следующей бессонной ночи…

Разве в словах любовь?

Они лежали после операций разной степени тяжести в одной палате. Очень непохожие во всех
отношениях.

У окна Любка, лет двадцати пяти. Ежедневно во время обходов врач ругал ее, что не борется с
возможными спайками, «не расхаживается». Считалось, что у нее операция нетяжелая была, но
стонала и жаловалась она громче всех. В первый же день поведала, что не встретила человека,
который отвечал бы ее строгим критериям, ее требованиям… Поэтому не замужем. Чем жить абы
с кем, предпочла она «жить для себя любимой». Так и сказала.

Посерёдке разместилась бойкая, неунывающая Оксанка. Эта раньше всех, матерясь и скрипя
зубами, поднялась и помогала своим подругам по несчастью как могла…

Оксану муж навещал раз в три дня, словно по расписанию. Зато звонил часто. Она подробно
инструктировала его по любому поводу. Без ее руководящих указаний он не мог решить, что, где и
сколько купить, где взять чистое белье, какую рубашку надеть к синему костюму, а какую к
серому.

Оксана между анекдотами рассказала, как студенткой женила на себе ботаника-аспиранта,
буквально заставила его написать одну диссертацию, потом вторую. Между этими, основными
делами, родила, воспитала и выдала замуж дочку. С «большим ребенком» продолжала нянчиться и
получать от этого, судя по всему, удовольствие. Самый грозный выговор мужу звучал так: «Я
тебя, Гавриков, усыновлю, честное слово!»

Раиса, грузная, грудастая, с добрым открытым лицом, получила прописку ближе к двери, потому
что к ней чаще всего приходили посетители, муж, три сына и три невестки.
- Мы с мужем, - как-то разоткровенничалась Раиса, - смешно познакомились. Я после института,
как все тогда, получила распределение далековато от дома – сутки на скором ехать. Скучала
ужасно, и, если праздники были рядом с выходными, то на день-два мчалась домой. А тут
случилось во время аварии на заводе поработать сверхурочно, да майские праздники подоспели…
Одним словом, выпали мне недельные каникулы. К тому же у тетки Вальки, маминой сестры,
юбилей приближался. Все знали, что тетя Валя мечтает о большом медном тазе с толстым дном и
большой фигурной ручкой – варенье варить. Я такой таз как раз заранее и приобрела. Отцу купила
в подарок большущий справочник, с картинками и чертежами,«Ремонт дома и дачи своими
руками», а маме альбом «Рубенс», она в художественной школе преподавала… В итоге чемодан
оказался неподъемным. Проводили друзья из рабочего общежития, внесли чемодан в поезд и
рукой помахали. А у меня верхняя полка в плацкарте. Хорошо еще не боковушка. На одном
нижнем месте кто-то спал уже, а на втором – дедушка старенький с громадным количеством сумок
и сумочек. Пришлось искать добровольцев, чтобы мой чемодан закинули на третью полку. Я,
счастливая, устроилась и уснула: в поезде укачивает, как в люльке.
Только под утро кто-то на полном ходу дернул стоп-кран. Как я удержалась, не знаю, а мой
чемодан не удержался и полетел ровнехонька в того, кто с вечера спал богатырским сном. Ну,
думаю, убила. А вокруг крик страшный, в вагоне полумрак. Я от ужаса сначала глаза закрыла.
Вдруг слышу: вроде из-под моего чемодана кто-то матом ругнулся. Я так обрадовалась, соскочила
вниз. У меня шарф был индийский батистовый. Вижу рана у человека на голове. Шарф разорвала,
давай перевязывать. А он мне басом: