Page 9 - Так по-разному о любви

-8-

собиралась вся семья и который украшала белая скатерть ручной вышивки с кистями до пола,
было особое место. Считалось, что это самое надежное укрытие от всех страхов и бед. Дашенька
улеглась на прохладный деревянный пол, обняла покрепче куклу, и горе слезами хлынуло из
глаз… На жалобные всхлипывания прибежала кошка Мурка, черно-белая ласковая красавица.

Заурчала, прижалась к обиженному ребенку. Под уютную кошачью колыбельную девочка
успокоилась и уснула.

…Дед, держась за сердце, сидел в тени виноградной беседки. Он за последний час методично
обыскал все закоулки двора, заглянул под каждый куст смородины, за каждую виноградную лозу.
Во дворе внучки не было.

- Митька,- зычно позвал дед. – А ну-ка еще раз расскажи, где и как вы ссорились.

- Дед, мы не ссорились. Я читал на кухне. Дашка пришла, попросила ей её книжку почитать. Я
сказал, чтобы сама училась. Она вышла…

- Вспоминай, куда она пошла.
- Да я же читал!

- Так, умник, слушай мою команду: идём в дом, закрываем входную дверь. Ты ищешь в детской.
Во всех шкафах, во всех углах и под кроватями. Я осматриваю все остальные комнаты. Вперед.

На пороге дома под ноги бросилась кошка Мурка.

- Что, Муренька? Тоже волнуешься? – дед взял ласковую кошку на руки, боясь наступить ей на
белые лапки. Но кошка вывернулась, спрыгнула на пол, замяукала и побежала в глубь дома.

- Ты есть хочешь? – удивился дед.
Кошка вернулась и, явно призывая следовать за собой, направилась в столовую.

- Муренька, ты куда?

Кошка нырнула под скатерть, вынырнула, мяукнула коротко и опять ушла под стол. Дед поднял
угол скатерти … и увидел сладко спящую внучку. Осторожно, чтобы не разбудить, он взял свою
драгоценную находку на руки, сглотнул ком, неожиданно образовавшийся в горле…

- Дашенька - душенька, как ты меня напугала.

Малышка пробормотала что-то во сне, уткнулась носом в клетчатую рубаху и уютно засопела.
Дед с Дашенькой на руках зашел в детскую, грустно посмотрел на Митьку, уткнувшегося в книгу
и забывшего про поиски сестры. Но сердце деда, согретое теплом родного тельца «пропажи», уже
не болело, а только сладко ныло.

Поздним вечером, когда детей помыли и уложили спать, а безмятежные в неведении дневных
приключений «умного Митьки и красивой Дашеньки» родители сели пошептаться на теплом
крылечке, дед вел серьезный разговор с женой.

- Софья Григорьевна, ты должна мне помочь. У тебя педагогическая академия, так что давай учи
Дашеньку читать.

- Янкель, уймись, она еще мала. Говорит односложно, в книгах видит одни картинки, вопросов не
задает. Рано ей еще читать.

- Софа, ты не понимаешь… Я уверен: она умнее Митьки и уж точно добрее…