Page 89 - Дичаров Захар (ред.). Распятые. Писатели - жертвы политических репрессий. Вып. 5. Мученики террора

работал до последних лет жизни; перевел «Законы», диалог «Федр»
и «Государство».
Как вспоминает сотрудник Пушкинского Дома П.Р.Заборов,
Егунов стремился всегда и везде идти непроторенными путями;
природная одаренность сочеталась у него с видением исследуемо­
го материала; мыслитель и художник соединялись в нем, чем бы
он ни занимался, и потому так глубоко, и самобытно то, что он
сделал. К этому можно добавить, что Андрей Николаевич находил
душевные силы и для того, чтобы проявить внимание к молодым
сотрудникам, после критически-творческого обсуждения их работ
обычно говорил им добрые слова.
Откуда же могли быть душевные силы у человека с такой труд­
ной судьбой? Как вспоминает Т.Л.Никольская, девизом Андрея
Николаевича были слова Архилоха: «В меру радуйся удаче, в меру
в горестях тужи». К тому же обе ссылки закончились, а жизнь
подарила Андрею Николаевичу в последние его годы радость об­
щения с друзьями по юности и по совместной работе, прежде всего
А.И.Доватуром и Я.М.Боровским.
Самый значительный труд А.Н.Егунова — монография «Гомер
в русских переводах XVIII—XIX веков», изданная Пушкинским
Домом. Переводчики предстают здесь живыми и яркими индиви­
дуальностями, деятельными участниками литературно-обществен­
ной жизни своего времени, которую историк стремится воссоздать
во всей ее многокрасочности и духовной красоте. Особенно много
внимания уделено Гнедичу и Жуковскому, благодаря которым, по
словам Егунова, «Гомер включен в золотой фонд русской литера­
туры».
Как писал В.А.Жуковский о своей работе над переводом Гоме­
ра, «в разговоре моем с поэтом, отделенном от меня 30-ю веками,
сердце сердцу весть подало». На перевод Жуковского, как напо­
минает сам Егунов, откликнулось и сердце читателя; перевод Жу­
ковским «Одиссеи» Гомера Н.В.Гоголь назвал подвигом, венцом
литературного развития Жуковского. Своеобразие концепции Егу­
нова заключается и в том, что он рассматривает перевод класси­
ческой литературы, как принадлежащий национальной культуре
переводчика, и рассматривает переводы эти, как памятники рус­
ской литературы и вершины русской поэзии.
О книге «Гомер в русских переводах XVIII—XIX веков» писали,
что она создана филологом в широком смысле этого слова и что
вместе с тем она создана и поэтом. Это именно так. Точнее было
бы назвать ее «Гомер и русская культура».
В новое тысячелетие несомненно перейдут и переводы Егунова.
88