Page 160 - РАЗСКАЗЫ 1911 ГОД.

лированных стенах и мебели. Мой ирландский сетер Дорми с
невозмутимым видом растянулся у огня. На столе стояла

спиртовка и ящик с любимыми сигарами Вильямсона, а
кресло, в котором он привык сидеть, было придвинуто к огню.

Комната совсем утратила свой мрачный вид и ничто не
предвещало в ней таинственных событий этого вечера.

За минуту перед тем, как раздался стук Вильямсона в дверь,
Дорми вскочил на ноги с коротким, сердитым лаем. Я никогда
не слыхал у него раньше именно такого лая. Лай перешёл в

злобное ворчанье, после чего собака улеглась на прежнее

место. Затем вошёл Вильямсон. Я помог ему раздеться и
провел из передней в уютную, светлую комнату. Он
огляделся. Всё, кроме комнаты, конечно, было ему знакомо.

— Ну, старина!—сказал я,—нам будет здесь не плохо.
Высоконько только подниматься!.. Тебе нравится здесь?

Он кивнул головой, тяжело переводя дыхание.
— Кто этот страшный господин, только что вышедший от

тебя?— спросил он.
Я с изумлением взглянул на него и заметил, что пальцы его

слегка дрожали, когда он смахивал, капли дождя с своих
очков.
— Какой господин? Что ты говоришь? У меня никого не было

сейчас.
Он нахмурился, глядя исподлобья.

—Странно!— сказал он,—ведь, выше тебя никто не живёт—это
конец лестницы.

— Это конец лестницы! —повторил я.
Вильямсон положил свою шляпу, которую он держал в руке,

уселся в кресло и опять нахмурился.
— В таком случае этот старик искал кого нибудь на лестнице и
зашёл слишком высоко, — сказал он.

У него было такое странное выражение лица, что я
почувствовал беспокойство и неловкость. Он казался

смущенным.
— В чём дело, Вильямсон?— воскликнул я, с наростающим

беспокойством.

157