Page 222 - РАЗСКАЗЫ 1911 ГОД.

Джонатан Форст достал бутылку виски, два стакана, налил их
до краев и сунул Степанову сигару длиною в поларшина.

— Самое трудное в моём деле, сэр, было поладить с дикарями.
Они непременно меня бы съели, но боятся кинематографа.

Ящик—змея, по их словам. Потом я снял моментальную
фотографию с вождя и жреца. Оба пришли в ужас, увидав

свои изображения. Умоляли меня снять с них колдовство. Но я
держу это средство про запас. Пусть меня боятся. Вот теперь
бы дождаться только жертвоприношения. Я устал, сэр,

сознаюсь, устал! Но какая слава! Ленты Джонатана Форста!

Единственные в мире!
— Но кого же, кого они хотят принести в жертву?—дрожа-
щим голосом спросил Степанов.

Форст вынул изо-рта сигару и посмотрел на него, удивленно
вытаращив глаза.

— Как кого? Да разумеется вас, сэр! Этот вопрос уже давно
решён на совете старшин. Я снял торжественное прибытие

ваше в деревню, митинг папуасов, ваше сватовство,
свадебный пир, вы—на охоте, вы купаетесь вместе с женой-

папуасской... Через три дня лента будет закончена.
Степанов почувствовал, что со страха у него сейчас
разорвется сердце.

— Спасите меня! Дайте возможность бежать! Помогите!
Джонатан Форст долго молчал, пуская кольца табачного дыма.

— Это идея, сэр! Чудная идея!
Мне, пожалуй, придётся вставить в аппарат лишнюю ленту.

Сорок первую! Таинственные приготовления к побегу, ваше
бегство, погоня, вас ловят, торжественно веду в деревню...

Превосходно, сэр! Я к вашим услугам! Слово Джонатана
Форста!..
Как безумный, Степанов бросился домой. Что-нибудь надо

предпринять! Его хижина была полна женщин. Катя сидела по
середине и жалобно причитала:

— Белый человек разучился петь во сне! Белый человек
разучился долго говорить! Белый человек разучился целовать!

219