Page 29 - Лабиринт Ананаер

возможных – обещание высшего.

Когда газовый монополист, вопреки яростному

сопротивлению горожан всех слоев общества и растущему
количеству осуждённых, достроил сотый этаж и въехал в новый
офис, город ушёл в депрессию. На одинаково траурные лица

пассажиров трамвая, пешеходов, охранников, таксистов, дворников,
словом всех встречных, легла странная печать. То ли смертного
греха, то ли электронной, не виданной ранее имморальности,
вынести которую они не могли. А на их чёрных и серых
синтетических куртках и пальто лежал вишудхи – священный пепел

сожжённого чучела монополиста и тридцати бочек, подорванных в
знак сопротивления у стройки…

Когда газовый монополист достроил сотый этаж и въехал в

новый офис, к нему присоседился фармацевтический на тот момент
середнячок «Ананаер». Он скромно занял особняк в колониальном
стиле, и от длиннющей тени небоскрёба, ложащегося на него

пополудни, извлёк баснословную прибыль. Его узнали и полюбили.
Этого добротного колониального толстячка рядом с бездуховной
жердью.

Местоположение сделало то, чего не смогли добиться
толстенные концепции и стратегии отдела пиар – убедить
руководство, что время в «Ананаере» должно плыть вспять. Однако
течение это должно быть нежным, убаюкивающим, не броским,
поэтому изредка планировалось заикаться о технологиях. Но,

конечно, без приставок «супер», «био», тем паче «ультра». В список
запрещённых слов также попало «инновация».

Так, благодаря небоскрёбу компании «Ананаер» было явлено

чудо самосознания. Она откатилась вглубь веков, к коллективной
памяти, к рецептам пращуров, и продавала нечто совершенно
невероятное, то, по чему истосковались жители лабиринта, – она

продавала миф о собственном здоровье. «Ты уже здоров. Мы тебе
не нужны. А этот суппозиторий поможет тебе, если тебе вдруг
показалось, что у тебя почечуй», – говорили они, занимая свою