Page 24 - Лабиринт Ананаер

век термин «информация».

«Что до её безопасности, – хотелось открыто сказать мне, – то

это ритуал, окутанный мистикой, самый дорогостоящий ритуал в
истории корпоративного священнодействия, который носит
исключительно терапевтический характер. Он лечит нас от нас. Он

отправляет нас к палестинской герменевтике и аллегоризму. Он
помещает нас туда, где мы жаждем спрятаться – за пазухой Бога.
Когда мы признаемся, что информационной безопасности нет, культ
разоблачится. Но, – хотелось бы мне воздеть палец, – настанет
конец времен! Поэтому, ради спасения человека как

биологического вида, мы вынуждены изобретать новые механизмы
защиты того, чего нет».

Проблема вымирания цивилизации в отсутствии

информационной безопасности, по-моему, была связана с
произошедшей профанацией Бога. Аристократичная женская кисть
на сей раз мне не противоречила.

Господин Ниязов, на удивление, обнаружил то, что он читал
мой диплом.

– В вашей работе, которую мог бы охарактеризовать как

добротную, прослеживается некая странная линия, не вполне ясная
мне и не вполне однозначно утверждённая идея, нивелирующая как
бы вышеуказанное исследование, либо сводящее всю его ценность

к достаточно условной ценности отрицания, – длинно, путанно,
вполне по-восточному начал он неестественным голосом.

Неестественным этот голос делала негодная техподдержка,

исказившая звук. Когда я отошла от шока публичного
разоблачения, возглашённого столь странным и низким гроулингом,
на меня вопросительно и нетерпеливо смотрели шесть дюжин глаз,
в том числе особенно остро те два, что горели на экране. Горели эти
глаза, эта лысина, чёрный полукруг волос, какой-то

галлюциногенной неправдивой реальностью. Так горят площади и
небоскребы в лазерном шоу. И ещё нереальнее было то, что по той
пыли, следы которой имелись в работе – как же ничтожны они