Page 109 - Лабиринт Ананаера

Как будто наши с Андреем лица, милующиеся и глядящие
лучисто друг на друга, были сфотографированы, с фотографии

сняли скан, со скана – скан, тот распечатали и отксерили,
разослали, снова распечатали и вот эта последняя жалкая и
несчастная копия – было всем, что осталось от нашей любви, а я
глядела в эту фотографию,– всё!

Третий закон лабиринта гласил: «Лабиринт – это любовь.
Лабиринт растит и воспроизводит всё до бесконечности. Лабиринт
превращает сочный помидор в гиперсочныйпомидор, любовь в
гиперлюбовь. Поэтому ты никогда не найдёшь своё чувство».

«Меня пытаются лишить главного козыря», – по-деловому
и с некоторой иронией, которая, безусловно, оберегала меня от
кошмара закрутившихся идей, решила я. – «Но никому не удастся

разлучить нас с Андреем!».

А воронка энергии, казалось, перекинулась на
профессиональную деятельность и помогла мне разобрать дела,

которые месяцами ждали своего часа. Я выполнила с десяток задач
и приступила к вопросам, касающимся грядущего форума,
болтовню на котором планировалось запечатлеть навечно и

распространить в застывшем совершенстве как можно дальше.

Конец рабочего дня для меня наступил ближе к девяти
вечера, когда на улицах уже лил обещанный метеорологами дождь,

и по доброй традиции по тротуарам разливались широкие, как
астраханские лиманы, тёплые и мутные грязевые ручьи. И с
бессмысленной аккуратностью я переступала эти бурые буйные
потоки, которые особенно грязно бесчинствовали на подходе к
метро, где, помимо прочего, была забита канава, когда заметила

среди людей на переходе Ильюшина.

Он стоял в чёрном кожаном пиджаке, который выглядел как
музейный экспонат в виду своей редчайшей старомодности, с

трясущимся чёрным зонтом (у него дрожали руки) на проезжей
части, рискуя быть сбитым автомобилем, и ждал сигнала
светофора. Я замерла и решила его пропустить. Он перешёл дорогу,